Украина скаче. Том II

– Это ла-ла-ла, – произнес Залупценко с гордостью. – Пусть забирают своих бандитов и уходят…за Урал, хотя мы их и там достанем. Мирное население Донбасса с нами. Те, так называемые беженцы, которых российская пропаганда представляет, будто они направляются в Россию, направляются насильно, под дулами автоматов. А как это делается? Террористы окружают населенный пункт, заходят в дома, дают приказ собираться и во дворе выстраивают и строем гонят к украинско-российской границе, а там, сами понимаете. Короче, москали нам уже вот здесь сидят, – показал Залупценко ладонью на шею. – Я могу сказать, что так называемые беженцы составляют небольшую группу, человек пятнадцать, не более. А настоящие беженцы, это те, кто прячется от пуль Кремля, их сотни тысяч. Они все бегут к нам на Львовщину, в Тернополь и, конечно же, у Киев.

– Зам командира Правого сектора Береза хочет слово сказать, но вы не уходите, помощник президента, – сказал Шустер.

Заместитель Яруша, одетый в новый костюм, походил на современного интеллигента, был даже подстрижен, выбрит и обладал скупой улыбкой.

– Будем возвращать Крым. Хотя это теперь сложная проблема, ее могло бы и не быть, если бы вы, – он ткнул пальцем в пузо Залупценко, – если бы вы в 2005 году повесили Чечетова, Ефремова, Медведчука, Януковича, если бы вы перестреляли коммунистов, а потом запретили компартию, то этого ничего бы не было.

Тут раздались бурные аплодисменты пастухов, в которых неизвестно откуда взялась злоба, которые спали и видели кровь своих старших братьев-москалей, так как они…что еще такого они наделали проклятые, а… разгромили гитлеровскую армию, а эта армия была армией – освободительницей от фашизма, али от коммунизма.

Идеолог фашистской партии Береза, чувствуя поддержку земляков, спокойно добавляет:

– Донецкий миллиардер Ахметов тоже гусь хороший. Почему бы ему не закупить бронежилеты для доблестной украинской армии? Жалко денег? Или жалко сепаратистов? Надо его допросить. Правый сектор займется им в ближайшее время, посмотрим, с кем он.

Залупценко, помощник президента, тупой и злобный по природе, тут же в кусты.

– Я был всего лишь министром МВД в 2005 году, а тогдашний прокурор Пшонка, гражданин России, плохо работал, игнорировал мои сообщения. Это его вина, что Чечетов размахивал рукой в Верховной Раде, когда голосовать, когда отказываться от нажатия кнопки «за», я тут не причем, Правый сектор. Теперь другая обстановка. Благодаря нашей неньке Америке, мы сделали правильный выбор: не с москалями, не в Азию, а в Европу, мы – Европа, а не попа. То, что на востоке братья – наплевать. Таких братьев…мерзко даже вспомнить. У меня тоже были братья и сестры в семье, но глаза бы мои их не видели: они на восток глаза пялят. Вообче, двадцать первый век – век практицизма, а не какого-то там братства. Европа – это благополучие, это сытость, это все бесплатно и все роскошь, это жизнь, как у Бога за пазухой.

Тут ивано – франковские пастухи слабо реагировали: для них такие слова, как сытость, благополучие – это бараны, овцы и овечий сыр, да еще шерсть, а иногда шкуры.

Залупценко обиделся на холодную реакцию и умолк.

– Насчет Пшонки ты загнул, – произнес Береза.

20

Батальон «Айдар» был сформирован из добровольцев бандеровцев. Здесь платили за каждый день отдельно и за каждого убитого тоже отдельно. Доказательством того, что именно ты, а не кто-то другой убил повстанца народной армии Донбасса, служила голова, иногда с выколотыми глазами, а пустые глазницы замотаны скотчем несколько раз вокруг головы, свидетельствовали о мужестве, проявленном бойцом батальона. Головорез-бандеровец за каждую голову, обмотанную скотчем, и доставленную в Днепропетровск, получал от губернатора Коломойши десять тысяч долларов наличными. Нацисты старались изо всех сил. Иногда это была и голова подростка. Трудно поверить в это зверство, что совершалось в начале третьего тысячелетия. Слышишь ты меня, президент великой страны Бардак? Эти дикие зверства совершались с твоего согласия, с твоего одобрения.

Батальон, как самое престижное воинское формирование, комплектовался в основном из уголовников, воров, наркоманов и освобожденных тюремщиков, отбывающих наказание за убийства и изнасилования. Тюрьму разоряли, уголовников выпускали на волю. Здесь исправно платили, и эта зарплата была в несколько раз выше, чем в частях, скомплектованных из новобранцев и бойцов так называемой регулярной армии.

Комиссаром здесь была женщина, незамужняя девица двадцати восьми лет. Она училась в Харьковском университете, но после второго курса отправилась воевать в Сирию. Сирийский опыт пригодился и здесь среди головорезов, зарабатывающих на жизнь ценой чужой жизни.