Украина. Сон разума

«Русские люди никогда не будут счастливы, зная, что где-то творится несправедливость».

И польский писатель Станислав Лем:

«Русскость — это мировоззрение справедливого жизнестроя».

И даже английский премьер-министр Уинстон Черчилль:

«Концепция добронравия — жить по совести — это по-русски».

«Даже если Россия расширяет свои владения за счет сопредельных территорий, в отличие от остальных колониальных держав она отдает этим своим новоприобретениям больше, чем берет от них. И не потому, что ею движет некая филантропия или что-то в этом роде. Изначальные устремления всех империй мало разнятся, но там, где появляется русский человек, все чудесным образом получает совсем иное направление. Выработанные у восточных славян еще с дохристианских времен нравственные нормы не позволяют русскому человеку насиловать чужую совесть и посягать на имущество, ему по праву не принадлежащее. Чаще из коренящегося в нем неистребимого чувства сострадания он готов отдать с себя последнюю рубашку, чем у кого-то ее отнять. Поэтому, каким бы ни было победоносным русское оружие, в чисто меркантильном плане Россия всегда остается в проигрыше. Побежденные же ею или взятые под защиту в конечном итоге обычно выигрывают, сохраняя в неприкосновенности свой образ жизни и духовные институты, вопреки их явной недостаточности для прогресса, в чем легко убеждаешься, познакомившись с ними более-менее основательно, приумножая свое материальное достояние и существенно продвигаясь по пути цивилизации. Показательны примеры тому хотя бы Эстландия и Кавказ, в продолжение веков презираемые и насилуемые своими соседями, но занявшие почетное место среди народов и достигших несравнимого с прежним благосостояния под покровительством России, между тем как от приобретения Эстландии и Кавказа положение русского народа, то есть коренного населения метрополии, не улучшилось нисколько. Последнее нам кажется парадоксом, но такова реальность, первопричины которой кроются, несомненно, в особенностях русской морали», — написал А. Иванченко в своей книге «Путями великого россиянина»[53].

Таким образом, справедливость — это не надуманный принцип. Оно, это понятие, давно присутствует в русских, крепнет и усиливается. И оно, это мироощущение и есть показатель подлинной свободы русского человека. Ведь оно означает, что человек хочет свободы не только для себя, но и для другого. Справедливость он понимает так: у меня — столько, и у тебя столько же, и вот тебе еще.

При этом он хочет оставаться свободным сам — настолько сильно, что не покорится захватчику — ни при каких условиях. И у его свободы есть и оборотная сторона. Его свобода столь велика, что русский человек меры не знает.