Украина в глобальной политике

Но сила действия равна силе противодействия. По мере усиления пронацистских симпатий украинского медийного сообщества росли и антифашистские настроения никем не видимых и не слышимых миллионов пророссийских избирателей. Холодная гражданская война из СМИ все чаще выплескивалась на улицы городов. Все чаще происходили столкновения сторонников разных взглядов. Драки становились все ожесточеннее, тем более что с благословения владевших футбольными клубами олигархов нацисты получили возможность вести неограниченную пропаганду среди футбольных фанатов, всегда склонных, как Портос, «драться, просто потому что драться». На каком-то этапе стало понятно, что стороны уже дошли до готовности применить друг против друга оружие.

Последний фактор, послуживший расколу украинского общества, – конфессиональный. Начиная с XVI–XVII веков Западная Украина, и особенно Галиция, – вотчина греко-католической (униатской) церкви. На остальной территории Украины господствовало православие. С учетом относительной (в сравнении с общим количеством населения) малочисленности униатов православной церкви, может, и удалось бы удержать свою паству от радикального противостояния, но раскололось и украинское православие. Честолюбивый и беспринципный бывший патриарший экзарх Украины и митрополит Киевский и всея Украины Филарет (Денисенко), проиграв выборы Патриарха РПЦ ныне покойному Алексию II, не смирился, но, движимый чувством мести и оскорбленной гордыни, начал антицерковную интригу. Воспользовавшись тем, что власти независимой Украины искали рычаги для влияния на церковь, Филарет поддержал автокефалистское крыло в УПЦ и потребовал от Москвы признания ее полной самостоятельности (на тот момент УПЦ уже была дарована автономия). Не получив поддержки иерархов самой УПЦ и будучи лишен сана, он увел с собой незначительную часть приходов и считаных иерархов, объединился с неканонической Украинской автокефальной православной церковью и провозгласил создание Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП), в котором стал вначале заместителем патриарха, а затем, после странной скоропостижной кончины двух своих предшественников, патриархом. При поддержке украинских властей в президентство Кравчука Филарету (Денисенко) и его УПЦ КП удалось захватить некоторые приходы УПЦ Московского патриархата. УПЦ КП, являясь неканонической (ни одной православной конфессией не признанной) церковью, тем не менее была признана украинскими властями наряду с другими религиозными организациями. Понятно, что УПЦ КП заняла резко антироссийскую позицию. В результате раскол в украинском православии прошел по той же линии, что и в обществе. Московскому патриархату сохранил верность пророссийский избиратель, в то время как евроинтеграторы оказались прихожанами Киевского патриархата.

Раскол общества по этническому, лингвистическому, конфессиональному и территориальному принципам фактически определил будущую судьбу Украины.

Во-первых, он оказался значимее социальных противоречий по линии народ-олигархи. В результате социальный конфликт был подменен политическим конфликтом, которому искусственно придали этническую, лингвистическую и конфессиональную окраску. На деле многие «патриоты Украины» оказывались этническими русскими, родившимися и выросшими в России. Сторонники украинского моноязычия были неспособны ни слова произнести по-украински, поскольку владели только русским языком, а половина прихожан Киевского патриархата в ходе проведенного в 2010 году социологического исследования считали своим предстоятелем Патриарха Кирилла. Каждая из противостоящих сторон солидаризировалась со «своими» олигархами в борьбе с политическими оппонентами. Раскол углублялся фактом четкого территориального размежевания по политическим предпочтениям: пророссийские Юго-Восток и Крым и националистические Запад и Центр.

Во-вторых, в условиях относительного равенства сил ни одна из сторон не могла рассчитывать на полную победу. Националистический избиратель относился к пророссийскому примерно в пропорции 48 % к 52 % или 47 % к 53 %. По мере радикализации сторон конфликта и роста их непримиримости необходимый перевес любая из них могла получить, только заручившись внешней поддержкой. Отсюда постоянные обращения русской Украины к Москве с настойчивыми просьбами активнее вмешиваться в украинскую внутриполитическую жизнь и аналогичная ориентация националистов на США и ЕС. Правда, последних просить о вмешательстве не было необходимости. Они и так справлялись. Таким образом, Украина оказалась крайне восприимчивой к воздействиям внешних сил и даже в известной степени зависимой от этих воздействий. Если первоначально сформировавшиеся во внутренней политике предпочтения определяли внешнеполитическую ориентацию, то уже в 2004-м и тем более в 2013–2014 годах внешнеполитическая ориентация стала во многом определять и выбор стороны во внутриполитическом конфликте, и выбор языка, и выбор церкви.