Украина в огне

Машины, чуть ли не на ходу высаживая офицеров, сразу расползались по территории аккумуляторного завода. На улице никто не шарится – люди быстро спускаются в подвал штаба. Город долбят круглосуточно. Вот-вот стальные колонны Объединенных Сил затрещат гусеницами по щебню разбитых вдрызг улиц. Жара не падает – наоборот, еще чуть поднялась над сорокаградусной отметкой.

Началось заседание. Одну высокоточную авиабомбу – сюда, и битва для фашиков закончится сокрушительной победой. Все здесь, начиная от Кравеца с командованием – Буслаевым и Опанасенко, кончая воропаевскими полевиками.

Замысел операции лично мне непонятен. Какой смысл, спрашивается, в процессе обороны поэтапно отводить регулярные части и дрочить фашиков силами полевых отрядов и полувоенным ополчением? Ведь это, по сути, – сдать город?! Сижу, прячу глаза, помалкиваю в тряпочку. Статус личного друга Верховного обязывает.

Последняя ювелирная выкладка еще более высохшего, словно в одну жилу спекшегося, Шурпалыча. Матерный рокот напутственного слова Команданте. Рикошетящие в бетоне подвала, ревущие ускоряющими подсрачниками команды Нельсона. Народ поехал по своим позициям…

Остались с Колодой. Ему – у Буслаева напоследок что-нито – выклянчить, мне – со Стасом перетереть.

– Ну, як, Батько, поколядуемо з хфашистамы?

– Побачимо… Цэ у тэбэ – гуп-ца-ца, а у мэнэ – брыгада. Ты ж, панэ, як курка: зъив, сэрнув, пишов, а кому за усэ видповыдаты трэба? Чи не так? – прищурился хитрый хохол.

– Да ладно, Батя, то ты Буслаеву будешь плакаться, мне – на кой? Нормально все будет. Асфальт на полтора метра вглубь кровью твоих «зэмлячкив» пропитаем та свалим к границе… Делов?!

Хлопнув вытянувшегося рожей Колоду по широченной спине, пошел к Демьяну в машину – под кондиционер. Посидели, остыл чуток, вижу – появилась «головка» Военсовета. Выполз навстречу. Субординация как-никак, армия жеть, а не очумевшие от страха неминуемого возмездия «бандытськи угруповання», как ЦУРюкина пресса пишет.

– Здравия желаю, товарищ Верховный главнокомандующий!

– Издеваешься, жопа?! – Обнялись… – Ты как, Кириллыч, насчет пообедать?

– Легко…

Через полчаса засели в уцелевшем кабачке под бывшим кукольным театром. Заведение только для белых, то бишь – для высшего командного состава. Слышал о нем многое, но попал впервые. Ничего так, словно в довоенные годы вернулся… Только блядей не видно да «милитари стайл» со всех сторон – с перегрузом.

Пока готовили, хлобыстнули по рюмочке кофейку да переговорили с глазу на глаз в отдельном кабинете.

– Что с Катькой, Стас?

– В Ростове. Из кризы – вывели. Состояние стабильно тяжелое, но жить будет – девяносто девять процентов.

– Как бы крышу у девки не сорвало…

– Все нормально будет. Когда протезирую в Германии – еще стрекозой поскачет. Ты ведь знаешь – там характера на троих хватит. Не сломается.

– Был у нее. Ушел просто в шоке. Жалко девку до слез.

– Я знаю, брат. Спасибо. Давай еще по рюмахе.

Перешли к теме сегодняшнего совещания.

– Понимаешь, Кириллыч, ты уперся рогом в термин «оборона» и поэтому не можешь въехать в установки Опанасенко. Не будет никакой обороны, к примеру, как в Лисичанске. Въезжаешь?! Все это – убедительные для стороннего наблюдателя декорации, нарисованные Александром Павловичем. Стоит задача: сдать город с максимальными разрушениями – раз. Сохранить боеспособные части Республики – два. Нанести противнику тяжелый урон в личном составе и технике – три. На закусь – неплохо бы проваландаться с этой якобы обороной дней семь-восемь.

– У-у-у… вот оно что… – Я скривил тупоумное выражение лица. – Тоды ты, Стасище, забыл еще пару пунктов… – Я выдержал паузу, но на благожелательном лице друга не дрогнул ни один мускул. Дипломат, однако! Вырос, красавец. – Например, добиться впечатляющих потерь в своих небоеспособных частях в виде спешно сформированных и необстрелянных фольксдойче, а-ля народное ополчение. Или дать возможность фашикам изысканно нашинковать раненых в так и не эвакуированном госпитале.

– Не накручивай себя, дружище! Раненых вывезем. Областную обязательно разнесут. Кто-то под отгребалово попадет. Некуда деваться. Нет у нас другой такой больницы. Осветим событие – привлечем внимание мировой, так сказать, общественности к зверствам так называемых Объединенных Сил. Только ты, сучара, не передергивай: не мы – подставляем. Мы лишь точно знаем, как именно будут развиваться события.

– Ладно – толку спорить… Зачем сдаем столицу Республики и самый удобный для обороны город?

Кравец наклонился ко мне, внимательно посмотрел в глаза и сказал:

– Ты был в Краснодоне? Видел новые части?

– Ну, видел… Два мотострелковых полка на старой технике, и что?

– Вот ты стал тормозить, брат… Не задумывался, почему русские нас, словно на резиночке, – то подтянут, то отпустят: поставили «С-300» – свернули; прислали саперов – забрали. Все время и со всем: с оружием, военспецами, техникой. Почему?

– Да не врубились еще, что они – следующие.

– Почти правильно, Кирьян. Про «следующие». Но не совсем… Задай себе вопрос – каков мобилизационный потенциал всех наших беженцев? И заодно, почему Эр-Фэ их держит в трех приграничных областях и внутрь страны впускает лишь детей и абитуриентов, да и то – по великому блату?

Ну, ни хрена себе – тема у другана! Внимательно посмотрел Кравецу в глаза. Бесполезно! Не прочтешь ничего. Время студенческих терок безвозвратно ушло в прошлое. Передо мной сидел решительный и упорный в достижении поставленных целей, тотально заточенный на победу Секретарь Военного Совета воюющей с половиной мира Республики Восточная Малороссия.

– Стас! Ты говоришь о вторжении?

– Какое «вторжение», дружище?! Возвращение людей, согнанных с родной земли! Да – на старой бронетехнике, да – с автоматами Калашникова в руках, да – озверевших от ненависти к окраинцам. Ну и что? Это не агрессия одной независимой державы на территорию другого суверенного государства. Нет! Это – адекватный ответ народа на военное вмешательство извне и на предательство части собственного населения. Льготные десять процентов от пяти миллионов – считай сам, это – возможная численность армии. Правда, у нас за границей и народа побольше выйдет, и мобилизационная политика будет иной. Как и подход к формированию добровольцев и спецов. России тоже надо где-то свой пассионарный потенциал утилизировать? Начинаешь втыкаться, брат?

– Хух… Ну – круто! Ты точно уверен, что россияне решатся на такой конкретный шаг?

– А куда им деваться?! С тысяча девятьсот девяносто первого, как минимум, окончательно стало ясно: русские будут воевать с украинцами. Априори! Вопрос лишь – когда?! После поражения в холодной войне добивание правопреемницы СССР стало неминуемым. Ну, а столкнуть один народ лбами – святое дело. И горе побежденным. Ты же хорошо учил уроки Югославии. Знаешь ведь утвержденный Штатами сценарий!

– Знаю… Плюс раскол Европы на два лагеря. Тут – понятно. Даже не спорю. Но насколько Россия готова дать сдачи? Ей бы самой консолидироваться да с национальной идеей разобраться.

– Ты хоть не грузи! Какая, нах, национальная идея?! Кто владеет Евразией – владеет миром! Россия – ровно половина Европы и добрячий шмат Азии в одном лице. Это – перекресток миров. Она и есть ключ к мировому господству. Да как приятное дополнение к суперпрайзу еще и Хозяйка Медной горы. И будут ее рвать зубами, пока не разорвут на куски и не сожрут, если она, конечно, не опомнится и вновь не покажет всем «кузькину мать». Тут же – такая возможность, чужими руками. Вот посмотришь на тон ооновских педрил, когда наши танки будут под Варшавой…

– Я не про государственных мужей. Кроме хохлогона [146] , да и то – когда народ началом войны нахлобучило, особых подвижек в деле всеобщего осознания проблематики национального спасения у русских как-то не наблюдается.

– Пиздатый аргумент! Я тебя не узнаю… Ау – родной!!! Цвет ты нашей журналистики… Когда и кто спрашивал народ?! Ну, ты дал стране угля…

– Не заводись… С танками в Европе не боитесь до ядерного холокоста доиграться?

– Дети хлопали в ладоши – папа в козыря попал!!! Кто это говорит? Гуманист Деркулов… Не смеши, брат! Пока туземцы в Европе, Азии, на Дальнем Востоке режут друг друга, то пусть хоть на корню изведут. Другое дело – оружие массового поражения. Экологию не тронь – святое.

– Ладно. Посмотрим…

– Ты не торопись, я тебя не на политинформацию пригласил!

– Что еще?

– Говорю прямо, без экивоков… Мне бы не хотелось, чтобы ты участвовал в этой затее. Я имею в виду оборону Луганска.

– Как это?

– Понимаешь… Нужна твоя голова, а не руки. И не только мне – Республике. Официально говорю – можешь распустить отряд. Кого надо – эвакуируем. Хоть всех. Денежное довольствие на каждого выдам из личного фонда. Возвращайся. Задач – немерено. Например, нужно проработать тему «Знамени». Ну… – Станислав Львович щелкнул в воздухе пальцами… – «Иконы», «Борца». У нас героев – немерено. Только шлифануть да раскрутить. Ясно, о чем я?

– Да. Понимаю, Стас… Я попробую отправить ребят по домам. Но мои пацаны намерены насмерть биться. Они твоих пасьянсов не поймут и не примут. Если останется хоть одна гранатометная пара – остаюсь и я. Ты меня знаешь и, надеюсь, переубеждать не будешь. Для всех нас уже давно эта война – дело глубоко личное. Важнее всего на свете, даже собственной семьи.

– Ясно, Кирьян, чего уж тут. Только трезво посмотри на свой расклад, без двух лап [147] . Солдат на войне – расходный материал, после – отработанный. Республика уже не нуждается в подвиге твоих пацанов. Да и хочется, знаешь, хоть раз поступить не как государственный деятель, а как нормальный мужик. Помнишь, сколько мы с тобой перетерли на первых курсах за войну? Ну, и меркантильные интересы Республики, как без этого… Твои бойцы – точно как ты их волкодавами кличешь: за каждым шлейф тянется. У каждого из пасти выдранные с мясом гортани и трахеи свисают. Куда же их миру показывать, вот таких героев с окровавленными мордами… Бывшие беженцы – другое дело чистенькие чудо-богатыри. Никого не резали, не вешали с отрубленными пальцами на будках ГАИ, как некоторые… – Старый друг хитро прищурился. – Вернулись воины воздать захватчикам по заслугам. Суть агнцы, клыки отрастившие… – Он хлопнул меня по плечу. – Отправляй своих по домам. Хватит, брат. Повоевали…

– Ладно, Стас, посмотрим. А «знамя» я тебе нарисую, тут ты не сомневайся. Уже знаю – как…

Бахнули водочки, похлебали гражданской солянки; на столе хлебная выпечка, салатики, креветочки, нарезочка, шашлычок… Круто! Нам так и не снилось. Стас не удержался, чтобы не подколоть:

– Видишь, какой ты жизни лишился со своей партизанщиной.

– Это не партизанщина, это комплексная программа эффективного сдерживания веса.

– Тю, Кириллыч… Попросил бы меня, я шикарную диету для похудения знаю: подвал – наручники – батарея.