Украина в огне

Ровно в девять ноль-ноль (они, что – по часам проводку колонн делают?) одна машина разграждения отвалила в сторону и, прополыхав хлопушками противопехоток, встала в полутора десятках метров от заснеженной кормы монумента. Головной отряд двинулся вперед.

Впереди – трал, за ним немецкий красавец и машина прикрытия танков. С начальственным видом тронулась импортная КШМ с коронованным петухом [81] на борту. Следом, поочередно, три грузовика с пехотой и три БТРа с опознавательными «вилами». На бронетранспортерах сидело по шесть-семь человек. Культовые «мазепинки» на головах свидетельствовали лучше любых транспарантов – «сичови стрильци». Замыкали колонну «AMVшка», с задранными вверх угловатыми трубами спаренного миномета, чешская штабная машина и серьезно обвешанная защитными элементами «Тварына».

Попал Степаныч, шо кур – во щи. Считай, три навороченных танка, три броника, минометная самоходка, рота пехоты и отдельный взвод эсэсовской разведки. Предполагали, конечно, что может быть усиленный дозор, но не до такой же степени.

Внизу, в километре от развилки и метрах в двухстах от вытянувшейся по дороге бронегруппы, прямо посреди поля стала разворачиваться батарея САУшек. Судя по колесному шасси – «Зюзи» [82] . Ясно, что за вторая «КШМка» поперла прицепом с разведкой. Теперь Колодию – только держись! Стоит артнаводке доехать до места, эти шесть дур всю станцию в гравий перемолотят.

«Леопард», проехав метров двадцать, внезапно остановился, повел длинным стволом вверх и вправо и вдруг оглушительно плюнул из дула большим, ярко-оранжевым огненным шаром, как показалось в окуляр, прямо мне в морду.

Все трое, прислушиваясь в полумраке КП, развернули лица друг к другу. Над головой мощно громыхнуло. Еще не начал вертеть трубой, как позади танка зашлась в истеричном визге «Лёля». Густая и стремительная пара пунктиров, словно бегущий карьерный заряд, смели взрывами деревья по левую сторону от дороги, на вершине бугра. Где-то в этом секторе наблюдательный пост Пети Штейнберга. Как хреново, со старта…

Добровольческий взвод, не слезая с брони, длинными веерами зачастил по промоинам по обе стороны верха дороги. Два БТР, вторя хору, затукали крупнокалиберными. Коротко и страшно захлопал в ладоши миномет…

Боковым зрением заметил, как по-деловому, тихо, быстро и обильно – конкретно, одним словом – обоссался сидевший в углу у входа Виталик. Закушенный зубами рукав ватника и переполненные безумием глаза. Если он сейчас вскочит и побежит – произойдет катастрофа. Давать распоряжения нет времени, да и глупо. Сместился на шаг, цепко ухватил его пятерней за шиворот, рванув на себя, зацепил второй за ремень и, что мусорный мешок, зашвырнул пацаненка на спальник в нишу. Жук придушенно заскулил, но орать не стал. Спасибо и на этом.

Связисты молча ждали моей команды. Зря я вчера погнал на спецов. Эти-то – настоящие. Ни тени растерянности – напряжены и готовы. Волки!

– Присмотрите. Чуть не сорвался, гаденыш…

Докрутив, кинул в стереотрубу взгляд на место разрыва. Холм на нашей, правой стороне, у самого верха. Воронка метров на сто ниже и шагов на двести правее засады Жихаря и Денатуратыча. Позиции их группы сектора «С» еще ближе к брусчатке. В месте, куда ударил танк, никого из наших быть не могло.

Как обстрел начался, так внезапно и прекратился. Трал как ни в чем не бывало закашлял дизелем вверх по склону. Следом двинулась остальная техника дозора.

– Вызывай Террикон, – пришла, Костя, твоя пора.

– Есть Террикон!

– Террикон! Я – Дубрава-Один!

Насколько, оказывается, непривычно связь держать по телефону, а не по родным «сто сорок восьмым»!

В трубе чугунными ядрами зарокотали знакомые басы Богданыча:

– Шо у тэбэ за стрилянына, сынку?

– Цэ клятым москалям нэрвы та стийкисть шлунку на обсирон пэрэвырялы.

– И як?

– Та нэма тут никого, батько.

– Гарно.

– Надо выйти и встретить хлопцев… – Ну, сейчас Колода заартачится! Я его, конечно, понимаю, но вот только Кобеняку самому с такой элитной ордой не управиться. Ничего! Для тебя, Богданыч, есть волшебное словечко. Сейчас ты у меня ужом завьешься.

– Поглянэмо…

– Нечего глядеть. Без тебя свадьбы не будет. Внизу шесть «зюзек» разворачиваются. Один твой шафер – с буссолью [83] .

– Нэхай им кожного ранку сто хрякив у рота сэруть! От бисова сволота на мою печинку! В тэбэ – всэ?

– Всё… Встретишь?

– Так! Зустрину… Шо там – ще?

– Балалайка, два краба, одни «подштанники», три коробочки, полторы сотни духов, три жестянки [84] .

– Гаразд!

– Отбой связи!

Через пять минут после прохождения машинами дозора Родаковского перевала плотной колонной, на счет развернув «елочкой» вправо-влево пушки по обе стороны дороги, тронулись остальные машины. Построение – унифицировано. Впереди ударная группа. «Леопарды», правда, кончились – у трассы еще стоит парочка, но ко мне они, кажется, не собираются – нам и так мало не показалось и без них. Первым пополз минный трал, за ним дуэт из «Тварыны» и «Лёли», КШМ и три оседланных пехотой БТРа – управление, не иначе. Следом, на малой дистанции, танк, минометная самоходка, поротно – по три грузовика – пехота, четыре облепленных добровольцами бронетранспортера, несколько разнородных машин ремонта и обеспечения. Новая группа, опять – танк, миномет, три бортовые машины, бронетранспортеры или БМП и – так далее, в едином ритме.

Повернулся к Костику:

– Общую!

– Есть Общая!

– Дубрава-Один – проверка связи!

– Второй – на связи! – Жихарь, по голосу слышно, готов к пиршеству. Зря кто-то надумал в Крыму пустить татар первым тараном. Ой, зря…

– Третий – на связи! – голос, как «Таволга». Толстый, спокойный и с виду неказистый. Ну правильно – на кой Салимуллину нервы?! Вон у брата, считай кровного, Юры Жихарева – на двоих хватит.

– Четвертый – на связи! – Гирман тоже с нервишками нормально управляется. Кто бы сомневался!

– Пятый – на связи!

– Ну, что, Борек? Как ты, пехотура кундузская? Да знаю! Знаю, что готов… Куда ты у меня денешься, родной?!

– Шестой – на связи! – С тобой, Василь Степаныч, чуток попозже переговорим.

– Седьмой – на связи! – Фу-у-у… Товарищ Петерс – на месте. Пронесло! Правильно, не валиться же истуканом наследнику тевтонов от первой же слепой стрелянины какой-то шляхетской тарахтушки!

– Дубрава-Один – всем! «Нарыв – лопнул!» Повторяю! «Нарыв – лоп-нул!»