Еще один интересный случай произошел с бывшей сотрудницей RT America Лиз Валь, которая закончила свой эфир 5 марта, заявив об уходе с канала. «Мой партнер — врач на военной базе, где каждый день своими глазами он видит ту цену, которую люди платят за эту страну, — объяснила Валь. — И вот потому лично я не могу быть частью сети, финансируемой российским правительством, которая обеляет действия Путина. Я горда тем, что я — американка, и я верю в распространение истины. И вот потому после этой программы новостей я увольняюсь»[195].
Уход Валь обеспечил ей появление в качестве гостя на CNN в тот же самый вечер, и в той же программе колумнист New York Times Николас Кристоф заметил, как он «восхищается теми, кто борется против системы, кто сопротивляется, будь то журналисты из RT или те невероятно отважные репортеры российских газет, что сообщают о коррупции, рискуя своей жизнью, в Москве…»[196] Ее уход освещался весьма широко и тут (в CBS, NBC, MSNBC, NPR, The Colbert Report), и по всему миру[197]. Валь даже сравнивали с ведущим старой службы «Московского радио» Владимиром Данчевым, который в 1983 году стал «изгоем» и начал «вставлять подрывные сообщения в официальные сценарии радио», в которых советское вторжение и оккупация Афганистана назывались именно так[198]. Конечно, такое сравнение — чушь и оскорбление для Данчева, которого сняли с работы и отправили в психиатрическую клинику в Ташкенте. Валь подробно рассказала, что ее партнер-врач видит страдающих людей, не афганцев или иракцев, а американский персонал. Если бы Лиз Валь действительно была похожа на Данчева, то выразила бы солидарность с жертвами этого военного персонала США на разных континентах, а не с их американскими убийцами и палачами или СМИ США, обеляющими их действия.
Последующее расследование Макса Блументаля и Рани Халек обнаружило, что сама Валь была недовольна собственными перспективами на RT, и к ней обратился неокон-русофоб Джеймс Кирчик из Daily Beast, принадлежащей правым, чтобы она объявила в эфире о своем уходе, это был способ ввести RT в замешательство[199]. В этой мелодраме на сцену выходят только анти-Данчевы.
Один весьма важный компонент в новом комплексе коммуникаций — использование видео для «засевания» пропаганды в общественную сферу. Пропагандистские видео потенциально могут быть просмотрены миллионами людей по всему земному шару. И не важно, что продукция может оказаться полностью фальшивой. Что имеет значение, так это то, что ими поделятся лично. Таким видео было «Я — украинец»[200].
В отчете ВВС News задавался вопрос: «Неужели мы наблюдаем рост вирусного видеопротеста?»[201] Ответ, конечно, подчеркнутое нет. Единственные видео, которые «вирусны», так это те, что соответствуют интерпретации событий доминирующими державами. «Я — украинец» явно было таким. В нем говорила молодая женщина, стоящая среди протестующих на Майдане. Она говорила, что она сама киевлянка и хочет, чтобы мы «знали, почему тысячи людей по всей стране вышли на улицы». «Тому существует одна причина, — сказала она. — Они хотят быть свободными от диктатуры… Вот почему я прошу вас нам помочь… И теперь я прошу вас построить эту свободу в нашей стране. Вы можете помочь, просто рассказывая это своим друзьям, поделившись этим видео. Пожалуйста, распространите его».
В индустрии пиара это называется «настоять на послании». Нет ни единого предложения в этом двухминутном видео, которое не мог бы произнести пресс-секретарь Госдепартамента или редактор New York Times. «Мы цивилизованные люди, — говорит в какой-то момент молодая женщина, — но наше правительство — варвары». Вот тут доминирующий западный сюжет об Украине превратился в распространяемое видео, а умы уже захвачены этим сюжетом, впечатанным в видео, и оно стало «вирусным».
Для западных СМИ в течение пяти месяцев с апреля 2014 года годился любой негатив о России. Times даже поставила на первую страницу освещение заявления о том, что «Россия не смогла предоставить данные о подозреваемом, — говорится в докладе»[202]. Конечно, русские передали ФБР несколько предупреждений о Тамерлане Царнаеве, которые оно успешно проворонило, но провал ФБР был завернут в еще большее пренебрежение к России.