Украина в огне

На «СВДшки» поставили Прокопа и Старого. А что делать?! Серега Прокопенко у себя в Гардезе[27] дослужился до старшего сержанта и, хоть всю службу просидел в боевом охранении бригады, стрелять умел — каждому бы так. И коль уж он наотрез отказался командовать чем-либо и отвечать больше, чем за самого себя, то и — флаг в руки. Про Вову Стародумова и говорить нечего — с той же пятьдесят шестой мужик, которая десантно-штурмовая. Только вся служба — в третьем батальоне, а Бараки-Барак — не цацки-пецки, тут и говорить нечего.

Половину второго дня пристреливали. У меня тем временем срослось с Буслаевым — дал добро. Иду порадовать Жихаря, смотрю — сидят у оврага, курят…

— Что сидим, не стреляем?

— Отстрелялись, Аркадьич. Нормально все. Получается.

Вот я бы удивился, если бы не получилось…

Заместитель командира группы все эти дни присматривается ко мне. Видимо, решил все же разок проверить на слабинку.

— Кирилл Аркадьевич, тут такое дело… Ты ведь снайпером Афган начинал?

— Стрелком-гранатометчиком. «РПГ» — в карантине, «АГС» в роте. Надеюсь, ты меня вторым номером не поставишь?

Народу шутка про «второй номер» понравилась. Весело, уже хорошо…

— Ну, в снайперах-то тоже походил по зеленкам[28]?

— Юра. У нас высокогорье в основном, а не зеленки. Год лазил с эсвэдэхой… Ты к теме давай, а то так заходишь издалече, я бояться начинаю.

— Да… рассказал бы из специфики что-нибудь, пока теоретическая часть.

Вот гаденыш! И глаза-то, под синяками, такие невинные. Ну, ладно…

— Хорошо. Задача: представим диспозицию. Противник на открытой местности. Дистанция — четыреста метров. Вопрос — куда именно и как будете осуществлять прицеливание?

Не уловив в интонациях подвоха, Юра, соображая, «к чему бы это?», смотрел на подчиненных. Первый ожил Прокоп.

— Маховичок на четыреста, по верхнему угольнику — в середину корпуса. Ну, поправки какие, если че там.

— Ну, а ты чего думу старую гоняешь?

Стародумов растянулся в улыбке:

— Да так вроде и есть. Чего ж там еще?

— Понял… Рассказываю. Во-первых. Маховик углов прицеливания у вас и так — «на четыреста», это — дальность прямого выстрела СВД, вернее, четыреста сорок метров, если я ничего не путаю. Следовательно, не хрен вообще его трогать в условиях леса и города. Вот когда будут дистанции — тоды и крути. Второе. Боковые поправки тоже не хрен лапать. Пусть стоит, как пристреляли, — здоровее будут. Тем паче — на таком расстоянии…

— Аркадьич, ну, ты нас, прямо как того чукчу, опустил! Ваще ничего руками не трогай. — Серега с Вовой, не уловив тонкости момента, откровенно развлекались.

— Не перебиваем командира! Записывать заставлю.

Ага, Жихарь, интересно тебе?! Не усидел на попе — засветился. Ну-ну… Сейчас огорошу, подожди чуток.

— Продолжаем. Третье и последнее. О чем, собственно, и разговор… Я изначально имел в виду — как осуществлять прицеливание. Не по наставлению, а по сути. Уловили? Ладно… на примере. Вернее — рассказываю… Ни в коем случае нельзя целиться в человека. Нельзя даже думать о нем как о мишени. Тупо о нем — забыть и никак — не думать! Выключить эту функцию в мозгу. Если позволяют кратность прицела и дистанция, нужно целиться в элемент одежды, в деталь экипировки, в цветовое пятно на крайний случай. Если далеко — в силуэт. Но абстрактно! Не в человека! Не думать вообще о нем как о личности, о солдате, духе[29], враге. Просто — никак. Полный мороз в голове… Ясно?

Только сейчас заметил, насколько пристально и внимательно меня слушают. И лица — серьезные, все хиханьки — словно ветром сдуло. Даже мой зам, кажется, сражен… Ну, и шо, хлопчику, пэрэвирыв?

— А для чего — так? Это что, мистика какая?

— Вова! Нас всех учили в одно время. Ну, может, нашего старлея чуток позже. Тогда, ты помнишь, не было такого слова, как «мистика». Мы жеть — материалисты, забыл, что ли?! Значит, мысля что? Правильно — материальна! Уловил, старик?!

Народ продолжал осмысливать.

— Браты, если серьезно, я не знаю, почему — так. Вернее, догадываюсь, а точно не знаю. Но — работает. Поэтому. Принял решение валить — вали! Но не воспринимай цель как живое. Все просто. Чуток потренироваться, и начнете делать зарубки на прикладах. Говорят, с ними хорошо в плен принимают — по-доброму.

Смеются. Это хорошо. Значит — запомнят.

Вова решил добить все, что знал, до последнего:

— Это — понял, Кириллыч. Я чего-то думал, что ты про коленку расскажешь…

— Какую еще, бля, «коленку»?

— Ну, типа, бацнул в ногу, его вытаскивать — ты следующего…

— Угу, понял: «К вечеру батальон, прыгая на одной ноге, потянулся на юг».

Хоть и весело всем, а глазенки-то — горят. Ладно…

— В общем — так. Объясняю один раз. Сами напросились — теперь не обижаться. Уговор?

Прижухли чуток. Хорошо…

— Про коленку. Сомневаюсь, что в жизни вам попадутся такие пляжные условия. И уж тем паче, что вам позволят сделать более чем два выстрела. Скорее всего, в обратку вы наверняка получите срочную бандероль из тяжелого гранатомета, типа немецкого «Бункера»[30], а вероятнее, схлопочете в сопатку из самой навороченной в мире контрснайперской винтовки — 125-мм танкового орудия.