Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы

Стоит заметить, что, хотя документ был обозначен 9 января 1918 г., днем, когда планировалось открыть Украинское Учредительное собрание и днем «принципиального принятия этого важного акта»[120], споры и редакционная работа продолжались до 11 января, а проголосовали за Универсал и утвердили его в ночь на 12 января 1918 г.

Обращаясь к народу Украины, Центральная Рада заявляла: «Твоей силой, волей, словом образовалась на земле украинской свободная Народная Республика. Исполнилась давняя мечта отцов твоих – борцов за вольности и права трудящихся.

Но в тяжелое время возродилась воля Украины. Четыре года яростной войны обессилили наш край и народ. Фабрики товаров не производят. Заводы останавливаются. Железные дороги развалены. Деньги в цене падают. Хлеба уменьшается. Надвигается голод. По краю расплодились толпы грабителей и злодеев, особенно когда с фронта двинулось войско, вызвав кровавую резню, мятеж и руину на нашей земле.

Ввиду этого не могли состояться выборы в Украинское Учредительное собрание в определенное нашим предыдущим Универсалом время, и это Собрание, назначенное на конкретный день, не могло собраться, чтобы принять из наших рук нашу временную высочайшую революционную власть над Украиной, установить порядок в Народной Республике нашей и организовать новое правительство»[121].

Далее в Универсале говорилось об объявлении петроградским правительством (СНК) войны Украине, «чтобы вернуть свободную Украинскую Республику под свою власть», и о направлении российских войск для грабежа хлеба и вывоза его в Россию. Украинская Центральная Рада уверяла, что она предприняла все меры, чтобы не допустить братоубийственной войны двух соседних народов, но СНК не пошел навстречу. Кроме того, утверждалось в Универсале, правительство народных комиссаров начало оттягивать момент заключения мира и призвало к новой войне, называя ее «священной».

«Мы, Украинская Центральная Рада, избранная съездами крестьян, рабочих и солдат Украины, с этим согласиться никак не можем, никаких войн поддерживать не станем, потому что украинский народ хочет мира и мир демократический должен наступить как можно быстрее».

Но для того, чтобы ни русское «правительство, ни какое другое не становились Украине на пути достижения этого желанного мира, а для того, чтобы вести свой край к порядку, к творческой работе, к упрочению революции и свободы нашей, мы, Украинская Центральная Рада, оповещаем всех граждан Украины:

Отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным, суверенным государством украинского народа.

Со всеми соседними государствами, как Россия, Польша, Австрия, Румыния, Турция и другие, мы хотим жить в согласии и дружбе, но ни одно из них не может вмешиваться в жизнь самостоятельной Украинской Республики.

Власть в ней будет принадлежать только народу Украины, именем которого, пока соберется Украинское Учредительное собрание, будем править мы, Украинская Центральная Рада, представительство рабочего народа, крестьян, рабочих и солдат, и наш исполнительный орган, который отныне будет называться Рада Народных Министров»[122].

Переход лидеров Украинской революции на самостийническую позицию дался нелегко, не без борьбы и сомнений. Даже М. Грушевский прибегает здесь к специальному разъяснению: «Среди самих украинцев нашлись группы, настолько увлеченные российской культурой и государственностью, свыкшиеся с единой Россией или с традиционным федеративным лозунгом, что не соглашались на самостоятельность даже как на форму, переходную к федерации. Еще более это нужно сказать о группах неукраинских: украинцев, которые оторвались от украинской стихии и считали себя “русскими”, великороссов захожих и даже евреев, которые также не умели сразу стать на почву реальных интересов еврейского люда Украины, а считали нужным заранее выявить свой протест разрыва с еврейскими организациями России»[123].

Провозглашение самостоятельности, считает Д. Дорошенко, «так же, как и провозглашение Украинской Народной Республики III Универсалом… явилось не результатом какого-то предшествующего движения, как достижение уже ранее выдвинутого требования, а просто как неизбежная политическая комбинация, как вынужденный обстоятельствами акт». И этот акт еще меньше, чем предыдущий, имел характер «всенародного торжества»[124]. Этот тезис полностью согласуется с многочисленными публикациями «Народной Воли» – рупора украинских эсеров (руководящей в то время партии Центральной Рады), которые раз за разом показывали, насколько такой шаг казался вынужденным, а также нежелательным в то время[125].

В любом случае можно согласиться с Д. Дорошенко, когда он следующим образом оценивает обобщающую позицию инициаторов IV Универсала: «Трудно, кажется, найти в новой истории пример, чтобы руководители какого-либо народа таким образом оценивали акт провозглашения государственной самостоятельности своей страны»[126].