Украинская каб(б)ала

Вчера он пришел мрачный, злой. Поставил на стол бутылку водки, крупно нарезал колбасу, которую предложил есть прямо с бумаги. Я сразу догадался, что он расстроен, и не ошибся. После первой чарки, которую мы выпили молча, он сообщил.

– Выселяют меня, Тарас!

– Как это выселяют? Куда? – удивился я, едва не подавившись краюхой хлеба. – В Сибирь, что ли?

– Да нет, – поморщился он. – Сибирь после дележки россиянам отошла! В Израиль меня выселяют!

Я удивился, воскликнув:

– Да за что же такое наказание?

– Из-за тебя! – буркнул он и отвел взгляд в сторону.

Хорошенькое дело! Я, конечно, подозревал, что с моим появлением у Семена Львовича появились проблемы, но чтобы выселить человека за то, что воскресил христианскую душу – да такое и турецкий султан постеснялся бы делать! Не зная, как его успокоить, я спросил:

– Тебя одного выселяют или всех ваших за компанию?

На что он ответил весьма язвительно:

– Наши уже давно уехали! Осталась парочка идиотов вроде меня!

– Так там ведь страшно! – огорчился я. – Турки вокруг, всякие мусульмане!.. «Гои», как вы говорите!

– Ну, ладно, ладно… – забормотал он, а затем, очевидно, это самое «ладно» стал повторять про себя, придумывая, как извернуться.

Я осторожно налил вторую чарку, промычал какие-то успокоительные слова, а затем принялся понуждать его к рассуждениям, понимая, что, выговорившись, человек непременно чувствует облегчение.

– Вот ведь придумали: выселять евреев в Израиль! Что они там забыли? Голгофу, что ли?.. Да не молчи ты! Помочь твоему делу можно? Ну, денег дать, чтоб отстали? – Я осекся, вспомнив, что денег у нас как раз-то кот наплакал.

Семен Львович, уставившись на меня осоловелыми глазами, произнес:

– Они хотят, чтобы ты с ними сотрудничал!

– Кто они? Да говори же, чтоб тебя черти разорвали!

– Правительство!

– Вот чудак! Что ж ты сразу не сказал! Это ж не с московскими царями дружбу водить, не графьям кланяться! Правительство ведь наше, родное, как ни верти! Я по ящику их морды видел! Скажу тебе, ничего страшного! Обычные хохляцкие физиономии! Плутоватые, жлобоватые, и карман, поди, свой не обижают, стервецы, но ведь не москали, верно?

Он усмехнулся, продолжая меланхолически жевать колбасу, а я решительно взял инициативу в свои руки:

– Ты, Сема, скажи, что надобно делать?! Может, я не только тебе помогу, но и свое положение поправлю. А то чертовы литераторы смутили своим отказом! Вон в каждой газетенке: «Кобзарь! Батька! Гений!» А как к делу, так рыло воротят! К памятнику цветы на тыщу рублей притащат, а живому хрен копейку дадут! Что делать, скажи?!

– А ничего не надо делать! – дрогнувшим голосом произнес Семка. – Задницу вылизывать надо!

– Это в каком смысле? – озадачился я.

– Не переживай, в переносном! Хотят, чтобы ты на весь мир заявил, что лучше нашего правительства в мире нет, что ты счастлив жить в одну эпоху с такими выдающимися сынами украинского народа!

– Тю! – рассмеялся я. – Да чтоб они тебя оставили в покое, я им такие оды спою, Гомер помрет от зависти! Державин в гробу почешется!

– Дурак ты, Тарас Григорьевич!

– Почему сразу дурак? Я понимаю, ты расстроен, да и я не хочу тебя отпускать на место вашего преступления, привык к тебе, как к брату! Я Щепкина так не любил, как тебя, а Михайла Семенович добрейшей души был человек! Всегда на помощь спешил!..

– Да погоди ты! – махнул рукой мой приятель. – Разве я не понимаю, что ты, добрая душа, обо мне печалишься? Ты о себе подумай! Ты… – Голос его дрогнул, и, как мне показалось, даже слеза повисла на краешке ресниц – Ты единственное, что есть у твоего народа, во что он еще верит! Народ этот тебя, конечно, не знает так, как я. Ты для него – как царствие небесное, которое не видишь, но веришь, что оно существует! А если начнешь хороводиться с гнидами, заплюют тебя потомки, Тарас! Так заплюют, что зарыдают ангелы, взвоют твои гайдамаки и маруси!

– Да что ж они хотят от меня? – воскликнул я, ударив кулаком по столу.

– Тебе немка что предлагала?

– Какая немка? – не понял я.

– Алиса! С которой ты в ресторан ездил.

– А что предлагала? – смутился я. – Взойти на сцену и отрекомендовать человека! Конечно, моя рекомендация дорого стоит, но для такого дела…

– У меня иной план был! – усмехнулся Семен.

– Чтоб я стал гетьманом всея Украины? Пожалуйста! Хоть сейчас выйду на Бессарабку и стану орать: «Братья! Доколе будем терпеть этих нехристей?! Москали кровь пили, ляхи помыкали, как скотиной, жиды…» нет, про жидов ничего говорить не буду, с вас довольно! В общем, скажу так: «Доставайте сабли, тащите пушки и гоните прочь эту погань! Рубай ее в капусту! Вешай на фонарных столбах!»

– Сядь и не ори! – поморщился Семен Львович. – Бунт он устроит! За тобой горстка безумцев пойдет, а остальные попрячутся по хатам и будут весь этот цирк по телевизору наблюдать. А вас перестреляют, как котят!

– Так войско же наше, украинское! – изумился я. – Как они посмеют в меня палить, если я для них Бог!

– Стрельнут! А потом слезу пустят, святым мучеником тебя объявят! Был такой случай в истории!