Украинская катастрофа: от американской агрессии к мировой войне?

Однако переход от тезиса «Украина — это не Россия» (название книги экс-президента Украины Леонида Кучмы) к тезису «Россия — враг Украины», потребовал весьма рискованной в нынешних условиях массовой реинкарнации укронацизма. Рискованной — и небезопасной в том числе для Европы, в памяти народов которой ужасы Второй мировой войны по-прежнему сопряжены с опасностями нацистского реванша. Европейским лидерам требовались веские и понятные аргументы, чтобы закрывать глаза на бесчинства укронацистов и потворствовать их преступлениям.

Такие аргументы им в избытке предоставили глобальные масс-медиа, которые находятся под контролем крупного международного финансового капитала. Представляя укронацистов в качестве защитников европейских ценностей и подавая их преступления против населения Новороссии как «защиту демократии и европейского выбора единой Украины», они фактически зомбируют общественное мнение государств Евросоюза. Отсюда следует, что европейская поддержка украинских нацистов индуцируется не только экономическими интересами, но и более сильным конфликтным полем, определяемым заинтересованностью США в сохранении своего глобального лидерства. Которое сегодня находится под вопросом из-за объективного исчерпания возможностей дальнейшего социальноэкономического развития в связи с завершением жизненного цикла доминирующего технологического уклада и векового цикла накопления. Центр мирового производства уже переместился в Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Финансовой и информационной гегемонии США угрожает нарастающая вероятность краха пирамиды долговых обязательств, номинированных в долларах. Их величина уже более чем в 25 раз превышает величину мировой экономики. Статус доллара как «мировой валюты» подрывается процессами региональной экономической интеграции. Наконец, невозможность поддержания сбалансированности национальной финансово-экономической системы без мощной и растущей подпитки извне объективно толкает США на путь эскалации военно-политической напряженности и развязывания новой глобальной войны. Это — главное конфликтное поле современности, сверхнапряжение которого индуцирует всплеск напряжения на всех других конфликтных полях. Его природа заслуживает специального анализа.

Смена технологических укладов как объективная основа эскалации глобальной военно-политической напряженности

Переживаемый в настоящее время глобальный кризис, сменивший длительный экономический подъем развитых стран, является закономерным проявлением длинных циклов экономической активности, известных как «волны Кондратьева»[42].

В истории мирового развития, начиная с промышленной революции в Англии, можно выделить жизненные циклы пяти последовательно сменявших друг друга технологических укладов, включая доминирующий в структуре современной экономики информационно-коммуникативный технологический уклад[43]. Уже видны ключевые направления развития нового, шестого технологического уклада, рост которого обеспечит подъем экономики передовых стран на новой длинной волне экономического роста: биотехнологии, основанные на достижениях молекулярной биологии и генной инженерии, нанотехнологии, системы искусственного интеллекта, глобальные информационные сети и интегрированные высокоскоростные транспортные системы. Их реализация обеспечивает многократное повышение эффективности производства, снижение его энерго- и капиталоемкости[44].

Пока новый технологический уклад переходит из эмбриональной фазы развития в фазу роста. Его расширение сдерживается как незначительным масштабом и неотработанностью соответствующих технологий, так и неготовностью социально-экономической среды к их широкому применению. Однако, несмотря на кризис, расходы на освоение новейших технологий и масштаб их применения растут с темпом около 20–35 % в год[45].

Дальнейшее развертывание кризиса будет определяться сочетанием двух процессов: разрушения (замены) структур прежнего технологического уклада и становления структур нового. Совокупность работ по цепочке жизненного цикла продукции (от фундаментальных исследований до рынка) требует определенного времени. Рынок завоевывают те, кто умеет пройти этот путь быстрее и произвести продукт в большем объеме, с меньшими затратами и лучшего качества. Чем быстрее финансовые, хозяйственные и политические институты перестроятся в соответствии с потребностями роста новых технологий, тем раньше начнется подъём новой длинной волны экономического роста. При этом изменится не только технологическая структура экономики, но и ее институциональная система, а также состав лидирующих фирм, стран и регионов. Преуспеют те из них, кто быстрее сможет выйти на траекторию роста нового технологического уклада и вложиться в составляющие его производства на ранних стадиях развития. И наоборот, вход для «аутсайдеров» с каждым годом будет становиться всё дороже и закроется с достижением фазы зрелости[46].