Украинский Брестский мир

Народные комиссары, напротив, начали с демонстративно дружелюбного акта, приняв постановление о передаче Киеву украинских исторических ценностей («знамен, пушек и булавы», вывезенных в Петербург при Екатерине II), и намеревались обставить это событие соответствующим пропагандистским сопровождением. Было намечено «передачу реликвий сделать в торжественной форме народного праздника перед Преображенским собором с участием войсковых частей… вместе с реликвиями передать украинцам особо изготовленную грамоту» того содержания, что ВЦИК Советов возвращает трофеи как память о славной борьбе украинцев за свободу ^{1}.

Для устройства праздника создавалась комиссия из трех представителей ВЦИК, в том числе одного – от Украинской секции (секция состояла из трех членов), сотрудников комиссариатов просвещения, по национальным и по военным делам, ведомства дворцов и музеев, а также представителей Петроградской краевой войсковой рады, руководимой Украинским революционным штабом (официальной задачей этой рады было формирование на месте украинизированных воинских подразделений).

С последней организацией у Совета народных комиссаров отношения не сложились. В подготовительных материалах к протоколам заседаний правительства об этом сказано так: представители Петроградской украинской войсковой рады «просили, чтобы передача была сделана в их руки, однако в мандате этих представителей не была предусмотрена сама передача и не было обращения к Совету Народных Комиссаров как к законной верховной власти в России. Ввиду этого, а также и резкой формы, в которой представители Рады вели дальнейшие переговоры с народными комиссарами, принята следующая резолюция: „Председатель Совета Народных Комиссаров и народные комиссары по иностранным делам, по просвещению и по делам национальностей, заслушав постановление особой комиссии по передаче украинскому народу его реликвий, а также протест Украинского революционного штаба, постановили: дальнейшие переговоры о сроке и порядке передачи реликвий вести с Украинской фракцией ЦИК и официальную передачу осуществить в руки доверенного лица этой фракции“». Информацию об этом намечено было опубликовать 1(14) декабря 1917 года ^{2}.

Переговоры же с Украинской секцией ВЦИК начались, и, как видно, не только о реликвиях. Из не полностью сохранившейся записи более позднего разговора по прямому проводу члена Украинской секции левого эсера П. Г. Василюка с генеральными секретарями в Киеве следует, что 3(16) декабря (датировка – по содержанию) Украинская секция «в категорической форме» выдвинула перед СНК вопросы, очевидно, предложенные генеральными секретарями, с тем чтобы «вопрос о Раде был немедленно поставлен на повестку дня, чтобы до ночи. Утром, – подытожил Василюк результат этого напористого демарша, – вместо ответа на запросы фракция получила копию ультиматума» ^{3}.

Какие именно в тот день были поставлены вопросы, Василюк не уточнил. Скорее всего те, что в дальнейшем, в очередном разговоре с Киевом по прямому проводу, он перечислил. Среди них – вопрос о признании Генерального секретариата высшим краевым органом Украины, о взгляде Совнаркома на предложение Генерального секретариата «организовать государственную власть на федеративных началах из представителей самоопределившихся народов и областей… Сибири и Украины, Дона и Кубани, Белоруссии, Великой России, Финляндии, Молдавии и др.», о том, справедливы ли слухи о подготовке Советом народных комиссаров военного похода, чтобы «силой заставить свободный украинский народ подчиниться центральной власти в Петрограде».

К этим политическим требованиям было добавлено множество более частных претензий: по поводу посылки на Украину продовольственных комиссаров для закупки продуктов, о направлении Государственным банком денег непосредственно стачечным комитетам железнодорожников, а не Генеральному секретариату и игнорировании других финансовых заявок последнего, о препятствиях в переброске украинизированных воинских подразделений и так далее. «Все это, – говорилось в перечне вопросов, – может вынудить Центральную раду порвать отношения с народными комиссарами, прекратить снабжение продовольствием Великой России и немедленно приступить к выпуску денег УНР» ^{4}.