Украинский Чапаев. Жизнь и смерть легендарного комдива Николая Щорса

Напуганные революцией 1905 года черниговские помещики обзавелись вооруженной охраной, состоящей в основном из кавказцев. По заливным лугам княгини Милорадович за рекой Сновью разъезжала на лошадях вооруженная охрана ее богатых покосов, рыбных и охотничьих угодий, граничащих с поселком Сновск.

Ребятишки из поселка, а с ними и братья Щорс, все лето проводили на реке и в лесу. На возвышении, ближе к речке, была красивая открытая равнина, устланная ковром зеленой травы. Там же стоял величавый дуб, широко раскинувший ветви и защищая своей могучей тенью прозрачную струю холодного родника. Летними днями дети отправлялись туда, устраивали игры вокруг дуба, утоляя жажду ключевой водой.

Прекрасная, беззаботная пора детства! Бурный и отраден был поток тех юных дней. Чего только не придумывала детская фантазия: строили плоты, устраивали водные сражения, делали вылазки на своих недругов из соседнего поселка Гвоздики, налетали на их огороды и сады. Мерялись они и силой со своими недругами. Не всегда перевес был на их стороне, иногда они возвращались на свой берег избитыми и уставшими ближе к вечеру, когда на дворе уже темнело.

Особой их страстью были налеты на охрану княгини. В один из летних дней они решили устроить на нее очередной набег. Ребятишки взяли несколько рыбацких лодок и, усевшись, медленно двинулись гуськом вверх по реке. Ватага была вооружена до зубов, навесив на себя самодельные деревянные ружья, шашки, кинжалы. Молча, сосредоточенно следили они за берегом, за кустами, где может прятаться враг.

На передней лодке стоял Коля Щорс. Обычно тихий и неразговорчивый, но среди ребятишек он верховодил. Что-то было в нем такого, что заставляло подчиняться ему даже несколько старшим ребятам.

Когда лодки прошли несколько колен извивающейся среди лугов реки, он остановил их повелительным жестом, выхватил из-за пояса большой деревянный, искусно вырезанный пистолет и выпрыгнул на берег. Несколько минут он внимательно вглядывался в даль, потом резко повернулся к лодкам и скомандовал:

– Отряд, на берег!

Высадка произошла молниеносно. Лодки опустели. Их вытащили на берег. Полтора десятка мальчиков в возрасте от десяти до тринадцати лет выстроились на лугу в колонну.

– Проверить оружие! – приказал Щорс.

В рядах замелькали деревянные шашки. Острота их клинков опробовалась на ладонях. Молодой командир, проходя вдоль колонны, строго осматривал бойцов.

– Подтяни ремень – потеряешь кинжал.

– Я и так подтянул, чего придираешься!

– Солдаты не разговаривают. Выполняй приказание.

– Ладно, ты, Колька, больно не задавайся. Командёр!

Николай нахмурил брови.

– Отобрать у него оружие! – приказал он. – Исключается из отряда на два дня за пререкание с атаманом.

Ребятишки тут же обезоружили и вытолкнули бунтовщика из своих рядов. Им оказался Митя Хвощ, еще недавно – лучший друг Николая Щорса. В отряде их дружба начала разлаживаться. Митя Хвощ – музыкант, скрипач, избалованный вниманием взрослых, – не хотел кому-либо подчиняться, не признавал дисциплины, в отряде участвовал только потому, что командиром был его друг. А Коля Щорс не признавал никаких исключений и, командуя в своем отряде, забывал о старой дружбе.

Изгнанный Хвощ заложил руки в карманы и сердито зашагал к берегу. Отойдя на почтительное расстояние, он крикнул:

– Солдатики оловянные, ружья деревянные!

Потом Хвощ показал язык и во весь дух понесся берегом. За дерзким оскорбителем помчалась было погоня, но Щорс остановил ее. От ярости у него дрожали ноздри. На носу ясно обозначился красный шрам – отметка, полученная в давнишнем бою.

– Вечером я сам намну ему холку. Будет, гад, помнить.

Начался военный совет. Командир, собрав в кружок вооруженных до зубов есаулов, объяснял обстановку.

– Есаулы, мы наступаем на берег озера Андруши. Там расположился полк вражеской кавалерии. Мы устроим засаду в камышах. Когда я свистну, – выть по-волчьи что есть сил. Есаул Кваско, ты пойдешь в разведку с пластунами. Только, чтобы до самого озера на брюхе ползти и чтоб без обмана у меня. Нечего брюхо жалеть, – успеете еще отрастить.

– Слушаюсь, – ответил Ваня Кваско, самый младший из есаулов отряда, двоюродный брат командира.

Высокой травой, извиваясь, как змеи, ползли пластуны за своим есаулом, сжимая в зубах кинжалы. За пластунами командир вел главные силы отряда. Ребята шли, затаив дыхание.

Чужая, враждебная страна – владения княгини Милорадович.

Тенистым протоком плывет молодой выводок чирков. Деревянными шашками в один миг можно было бы посшибать им головы. Но сейчас об этом нечего было и думать. Отряд шел в наступление. Ребята остановились, замерли только на одну самую маленькую минутку. И даже сам Коля Щорс остановился и, как очарованный, смотрел на пушистых утят, преспокойно проплывавших гуськом в нескольких шагах от него. Соблазн был так велик! Но Коля недаром был командиром, – он умел держать себя в руках. И всем пришлось снова повесить на веревочки свои шашки. Ничего не поделаешь: война.