Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля»

И мы будем проходить снова и снова. Вот только ничто футбольное не должно мешать нашей дружбе.

Андрей Шевченко

Рапсодия для Шевы Игорь Рабинер

Когда вспоминаю об обстоятельствах нашего с Шевченко знакомства, до сих пор становится чуть-чуть не по себе от стыда. Хотя прошло с того момента уже 16 лет, и сам Андрей о нем, уверен, забыл почти моментально. Но нормальному человеку важнее всего ведь то, что думают о нем не другие, а он сам, правда?

За день до финала Кубка чемпионов СНГ 1996 года между киевским «Динамо» и владикавказской «Аланией» я по предварительной договоренности должен был прийти в номер Шевы в московской гостинице «Космос». Андрей назначил мне интервью на утро, по репортерским меркам довольно раннее, — что-то около десяти. Оно, конечно, не страшно – при известном усилии можно немного и недоспать. Да вот только вечер накануне получился слишком веселым. Из республик бывшего Союза в те годы в январскую Москву съезжалось много добрых знакомых, и не отметить бурным застольем редкую встречу, как написал бы Довлатов, было бы искусственно. Особенно когда тебе 22 года, и рассчитывать силы ты еще не больно-то научился…

Короче, когда по трели будильника я продрал глаза, чтобы отправиться на интервью с Шевченко, то понял, что… никуда не пойду. Такая мысль – если вообще в том состоянии что-либо возникшее в моей голове можно было назвать этим благородным словом – укрепилась от осознания еще одного горького факта: к интервью с молодым украинским дарованием я категорически не готов. Фактов о нем мне известно – кот наплакал. Интернет тогда до России еще за редчайшим исключением не дошел. Вопросы – и те не написаны… Право, сейчас за столь чудовищный непрофессионализм я бы сам себя уволил.

И все же чувство долга взяло верх над ощущением неизбежности провала. Я скорбно поплелся в «Космос», приказав себе во время разговора жевать никак не меньше двух жвачек одновременно. Отношение к себе в минуты поездки до метро ВДНХ вышло на пик брезгливости. Я сжался в ожидании заслуженного на сто процентов позора, и даже продумывать примерный план беседы не было никаких сил. Это теперь живу по принципу, сформулированному Львом Толстым: «Делай что должно, и будь что будет», — а в то хмурое утро оставил для себя только вторую часть этой максимы.

…Спустя час я вылетал из «Космоса» в совершенно космическом состоянии души. Она, душа, звонко пела, как это со мной даже сейчас всегда происходит после классного интервью и тем паче – после знакомства с интереснейшим человеком. А похмелье куда-то вмиг испарилось…

* * *

Чтобы читатель этой книги не заподозрил автора в преувеличении задним числом – мол, сейчас-то каждый горазд разглагольствовать, что видел в Шеве будущую звезду, — приведу фрагменты из вступления к тому самому интервью с Андреем, опубликованному в «Спорт-Экспрессе» 7 февраля 1996 года:

«Шел я на это интервью, к своему стыду, практически ничего о нем не зная, потому и на особо продолжительный, глубокий разговор не рассчитывал. В этом возрасте футболисты предпочитают не задумываться над тем, что их окружает, зачем и для кого они живут… Не знаю, ведает ли он об афоризме Козьмы Пруткова: «Узкий специалист подобен флюсу», но сам живет, как будто держа в уме этот завет, «Футболист должен быть развитым че-ло-ве-ком. Его не должен смущать, к примеру, разговор о политике – он должен свободно рассуждать на эту тему. Да и на все остальные тоже…» Я задумывал это первое интервью Шевченко российской прессе как своего рода визитную карточку игрока. Но получилось нечто совсем иное. Думаю, читателям «СЭ» покажутся интересными суждения 19-летней восходящей звезды о футболе и своем месте в нем».

Шевченко не нужно было задавать много вопросов, выдавливать из него слова, как из соковыжималки. Достаточно было подтолкнуть его к какой-то теме – и рассуждения лились из него сами собой. И были они настолько зрелыми и разумными, что в юный возраст говорившего было невозможно поверить. Читайте – и напоминайте себе порой, что все это говорил мальчишка, которому суждено было стать великим футболистом. И думайте, почему он им стал.

— «Узнают ли на улицах, берут ли автографы?