Украинский гамбит. Война 2015

Убил ли он его, Костя не понял, но выпрямился и, стреляя на ходу, побежал к Балакову и Каюрову. Он никак не мог попасть в них. Пули ложились справа и слева и вспарывали песок у их ног. Балаков, который был моложе и быстрей, чем Каюров, все пытался подняться на ноги, но каждая последующая пуля заставляла его пригибаться все ниже и ниже, и, когда он все-таки вскочил, Костя наконец в него попал — слишком большой и нескладной он был мишенью. Балаков сложился, как циркуль, и рухнул на песок.

Только после этого у Кости за спиной заговорил АКМ и вдребезги разнес ноутбук на коленях у Каюрова. Сам Каюров как сидел, вжав голову в плечи, так и умер, опрокинувшись набок.

Мимо пронесся Сашка с ошалелыми глазами.

— Куда?! — успел крикнуть Костя.

В этот момент с «хаммера» застрочил пулемет, и Костя, который стоял лицом к машине, ощутил, как его очень сильно ударили в живот, как раз туда, где висел бинокль.

Следующие несколько минут весь мир у него превратился в комок боли. Он катался по дороге и не мог сделать вдоха. А пулемет на «хаммере» все стрелял и стрелял. И вдруг захлебнулся на самой высокой ноте. Только после этого, вместе с первым вдохом, который сумел сделать Костя, он понял, что слышит протяжный взрыв, и что этот взрыв бесконечно долгий, и что он все звучит и звучит в ушах. А потом он внезапно сменился громким звуком вертолета, и его тень, длинная, как крокодил, промелькнула над дорогой.

— Сейчас… сейчас… — услышал Костя знакомый голос, и в его поле зрения вплыло немного растерянное лицо Сашки Тулупова, и сразу же он увидел Игоря Божко, который почему-то старался глядеть не туда, где у Кости засела бесконечно-огромная боль, а исключительно ему в глаза.

Потом набежали свои в камуфляжной форме. Косте сделали укол. Боль куда-то пропала, хоть танцуй. Он даже попытался встать, но его уложили на носилки, понесли по ухабам между молодых сосен и сунули в вертолет.

Костя хотел спросить о чем-то важном, от чего, должно быть, зависела его жизнь, но вокруг были только чужие лица, он растерянно переводил взгляд с одного на другое и не находил объяснения своему недоумению.

— Повезло тебе, — по-деловому сказал санитар, который перевязывал его, а затем поставил капельницу. — Если бы не бинокль, разворотило бы до позвоночника. А так рана совсем пустяковая. Заштопают в мгновение ока.

Успокаивает, не поверил Костя и спросил, словно выплеснул все свои страхи:

— А где?..

— Что где?.. — наклонился к его губам санитар.

— Девушка… — сказал Костя так громко, чтобы его услышали сквозь рев двигателя. — Здесь была девушка…

— Девушка была, — согласился, почему-то оглядываясь, санитар.

— Здесь я, здесь… — услышал Костя ее чудесный, грудной голос.

Завета села рядом, взяла его за руку, и они полетели.