Украинский гамбит. Война 2015

– Ничего, до свадьбы заживет, – насмешливо успокоил его Игорь.

Сашка только шмыгнул носом: мол, когда еще эта свадьба, а морда уже попорчена.

Постепенно из разговоров выяснилось, в чем суть дела и почему Большаков так спешил. Оказывается, в форте были бомбоубежища – укрепленные казематы – каменные мешки особой конструкции. И оказалось, что Большаков туда вовремя и завел всех, кроме Кости, разумеется, и что Завета рвалась вернуться, но Большаков ее удержал.

– Правильно! – благодушно согласился Костя. – А то случилось бы бог весть что…

– Нам сказали, что ты рухнул вместе с лестницей.

– Компьютер рухнул, – отшутился Костя.

Он давно взял себе за правило лишний раз женщин не волновать. Женщины существа нежные и ранимые, бог знает, что у них происходит в голове.

Завета все еще всхлипывала у него на груди, но он чувствовал, что она шмыгает носом уже просто по инерции.

В этот момент в лазарет сунулся Большаков и внушительно произнес:

– Ну слава богу, живы, здоровы, а теперь быстренько уезжайте!

– Почему?! – спросили все хором и посмотрели на него во все глаза, в которых читался сплошной укор.

– Воевать будем. Немчура поперла. Сейчас очухаемся и начнем стрелять. Так что гражданским лицам надо покинуть военный объект. Бойцы уже поставили вашу машину на колеса.

– Александр Васильевич, – попросил Костя, – нам бы связь? А?

– Не до этого, сынок, – ответил Александр Васильевич. – Уезжайте, и быстрее!

– Ну вот, – проворчал Игорь, – как что снимать, так мы ко двору, а как настоящее дело, так гуляйте, Вася.

Костя подумал, что у Игоря есть шанс остаться и вкусить все прелести обороны форта, и вообще показать, на что он годен в настоящем деле, но Игорь, к его неудовольствию, почему-то этим не воспользовался.

Большаков пожал всем руки, махнул на прощание и исчез в хаосе форта.

– Уходим! – сказал Костя и посмотрел на товарищей по несчастью.

Сашка был в общем-то как огурчик – живой и подвижный как ртуть, только с красной от возбуждения мордой; Игорь выглядел сурово, и лицо у него было хмурым и замкнутым, словно что-то в этой жизни шло не по его сценарию. Он сжимал новенький автомат АК, который наверняка выклянчил у сердобольного Большакова, и готов был двигать куда угодно и зачем угодно, лишь бы подальше от форта. Лица Заветы Костя разглядеть не мог, но тем не менее был приятно удивлен ее чувственностью и воспринял ее как влюбленность. Впрочем, разбираться, как всегда, времени не было – особенно с Заветой, которая пока была тихим-тихим вулканом. Его маленькая победа над ней стоила ему больших нервов, и он еще до конца не понимал, выиграл он приз в виде безмерно-огромной любви или нет.

Они выскочили в центральный коридор форта, где сквозняком тянуло запах горелого кабеля и бегала масса народу, но все как-то целеустремленно – в основном в ту сторону, где был взрыв. Пробежал взволнованный врач. Увидел Костю и буркнул:

– А вам лежать еще надо… – Но тут же махнул рукой, что означало: идите куда угодно, и без вас дел по горло. – Сейчас раненых будут доставлять, – добавил врач, – так что не обессудьте…

Было видно, что он боится, но не подает вида. Как, впрочем, и все боялись и только и делали, что поглядывали на потолок форта, который, кстати, вовсе не лопнул и находился на месте, а стало быть, Косте это только привиделось.

– Крепко наши предки строили! – кто-то бодро хихикнул, и они побежали, потому что им казалось, что на свежем воздухе все их страхи улетучатся, как дурной сон.

Большаков не обманул. Их «ниссан» как раз ставили на колеса. Верх у машины был помятый, а капот плохо закрывался, и Костя решил, что мотор после таких экзекуций вряд ли заведется. Но мотор, чихнув для приличия пару раз, заработал бодро и ровно, как швейная машинка, и Костя, сдавая назад, страшно удивился этому и спросил:

– А где Сашка?!

– Я не знаю, – ответила Завета и с испугом посмотрела в окно.

Да и Игорь недоуменно мотнул косичкой, что означало: я не обязан за всеми следить! А еще он привычно оскалился, но Тулупова искать не пошел, махом свалил все неприятности на Костю. «Ты начальник, ты и иди! – читалось в его взоре. – А я с Заветой посижу…»

– Ваш что ли?.. – спросил один из бойцов, когда Костя, выскочив из машины, растерянно оглядывался по сторонам. – Вон туда побежал… – И махнул рукой в сторону разрушенной батареи.

Костя все понял: Сашка не был бы Сашкой и оператором, если бы не попытался зафиксировать на свою любимую «соньку» разрушения, причиненные бетонобойной бомбой. В глубине души он понимал Тулупова, но все же простить такого поступка не мог. «Больше не возьму с собой ни одного пацана, – решил он. – Хватит с меня смертей».

– Сидите здесь! – приказал он, заглянув в машину. – И никуда не уходите, а то еще кого-нибудь потеряем.