Украинский гамбит. Война 2015

– Эко тебя! – воскликнул удивленно Вадим Рунов, замредактора военного канала, и с истинно солдафонским юмором добавил: – А ведь могли и убить!

– Запросто, – согласился Костя, потонув в медвежьих объятьях друга. – Но ведь не убили… – уточнил Костя, вкладывая во фразу вселенский смысл.

– Повезло, – отпустил его Рунов.

– Повезло, – согласился Костя.

– Ну так-к-х-х… это надо отметить! – Рунов потянулся за коньяком.

Почему-то с того дня Костя перестал ходить на корпоративные вечеринки. Ему разонравились бессмысленные толкучки, лицемерие приятелей, сплетни, женщины с искусственными формами, жирные дяди и их тощие подруги, возомнившие, что они ухватили судьбу за хвост. Ему также не нравилось, когда на него смотрели сверху вниз или, наоборот, заигрывали сверх меры. Приятели, с которыми можно было скоротать время, его больше не интересовали, как, впрочем, и подружки, некоторые говорили поутру: «Позвонишь мне, милый?» – и убегали прочь, забыв закрыть дверь. Знакомые вначале недоумевали, а потом принялись злословить, дескать, после тюрьмы он малость сдвинулся и погряз в самоанализе. Не посттравматический ли это синдром? А он вдруг понял, что смысл жизни совсем в другом, и хватался за любимые командировки, лишь бы не сидеть в душной студии на работе.

Это было то время, когда америкосы вовсю хозяйничали в Крыму, а российский флот, стоявший в Севастополе, практически оказался в осаде. В самом же городе проводилось подавление оппозиции в широких масштабах. Москва выжидала и ограничивалась громкими заявлениями. На Западе на них реагировали весьма бурно. События развивались стремительно. Грузия вывела свой вшивый флот и поставила его на виду у российской эскадры. К Дарданеллам приближался Шестой американский флот. И тогда наши бабахнули так, что грузины отправились принимать сероводородные ванны, а пиндосы лишились авианосца и умылись черноморской грязью: их трупы еще долго выбрасывали волны на низменный берег Тамани. Пролив Босфор завалили ядерными минами. Черное море сделалось большой и глубокой лужей. Американцы таки взорвали трубу «Южного потока», и нефть долго полыхала у берегов Болгарии. Много они еще гадостей понаделали. Притащили в Грузию ПРО и еще какое-то вооружение, о котором никто не знал, но догадывался. Польша, Румыния, Болгария и Венгрия оказались напичканными тактическим ракетами. Все ломали голову, куда катится мир. А он всего лишь катился к ядерной войне. И все делали вид, что ничего не понимают, лишь бы стравить Россию и США. Ситуация напоминала лицемерие и заискивание Европы перед Гитлером.

Костю Сабурова даже сравнивали с новым Гонгадзе. Когда он сидел свои два месяца в тюрьме Севастополя, ему не раз намекали, что он может разделить судьбу этого журналиста. Конечно, он понимал, что его пугали, что слишком большие силы были заинтересованы в его освобождении. Но чем черт не шутит? Отведут на берег моря, шлепнут и кинут в воду. Скажут, что утонул при попытке бегства. Даже когда его этапировали в Казачью Лопань, он не предполагал, чем все кончится. Вначале он даже не знал, куда его вообще везут в плотно запечатанном вагоне – на восток или на запад. Потом уже по солнцу сориентировался.

Поэтому в Москве Костя всегда ощущал на себе груз этой давней истории. Но когда ему предложили возглавить группу, которая направлялась в Восточную Украину, где назревал военный конфликт, он ни минуты не колебался. Правда, Ирка испугалась и долго плакала в последний вечер. Ночь у них получилась скомканная в прямом и переносном смысле. В прямом – потому что от простыней ничего не осталось, а в переносном – потому что они просто не выспались из-за ее истерик, любви, секса и слез. Тогда он понял, что никакого француза не было, а было его обостренное воображение.

Теперь Костя все чаще думал об Ирке. Жениться или не жениться? Черт его знает. Вроде как она искренняя и любит до безумия. А с другой стороны… Его пугала Иркина способность к сценам, хотя ее шикарные ноги ему по-прежнему нравились. Может, постепенно ее переделаю под себя, наивно думал он. Надо основательно почитать Фрейда и Юнга, в универе я как-то пропустил этих авторов. Почему-то он был уверен, что классики психоанализа помогут ему разобраться в личной жизни.

* * *

Бензин слили из «БМВ», и Костя, который плохо знал город, то и дело спрашивал у Игоря, куда рулить.

Инстинктивно Игорь Божко стремился отъехать от квартала ППУ подальше, поэтому они поехали проспектами, которые шли перпендикулярно улицам.

Черт знает, может, у них там снайперы сидят? – подумал Костя, крутя баранку. Они выскочили на улицу Артема, напротив стадиона «Локомотив», и свернули направо, в центр. Дорога оказалась свободной, хотя две недели назад пиндосы учинили здесь форменную бойню – сожгли автомобильную пробку. Теперь об этом напоминали лишь груды искореженного металла на тротуаре под обгорелыми тополями да выбитые окна в домах справа. Памятник Бубке устоял, только шест погнулся.