Украинский гамбит. Война 2015

– Ничего. – Костя сделал глубокий вдох, стараясь не смотреть влево, где на обочине все еще лежала рука пехотинца.

Желудок медленно и осторожно, как скалолаз, опустился на место. Комок в горле пропал, но во рту остался горький вкус желчи. Даже в носу почему-то безбожно щипало, словно Костя вдохнул водки.

Больше всего Костя боялся, что еще кто-нибудь заметит руку и будет думать о нем, как об убийце. А убийцей Костя никак быть не хотел. Не лежала душа у него к этому делу. Репортаж снять – это пожалуйста, а убивать он не хотел. Не привык. Даже в Боснии он ни разу не выстрелил, хотя сидел в окопах под обстрелами больше месяца.

– Поехали! – сказал Игорь таким тоном, словно все понял, но не укорил, не спросил: «Что, не понравилось убивать людей?» – А ведь мог запросто спросить, а заодно и припомнить все обиды и насмешки.

Костя мысленно поблагодарил его за тактичность и завел двигатель. Он сдал назад, вывернул на дорогу и все же не удержался: в последний момент, когда они должны были выскочить на трассу, глянул в зеркало. Пресловутой руки морского пехотинца он, разумеется, не разглядел. Слишком густой была трава, да и жирные лопухи стояли стеной, слишком он разволновался, чтобы точно определить место, где лежала рука. Бог с ней, подумал он, выезжая на трассу, может, ничего и не было, может, мне привиделось, может, это была коряга. Правда, на корягах ручных часов не бывает.

– Ну правильно, – ободряюще сказал Сашка, чтобы никто не нервничал. – Я бы тоже так поступил. – И посмотрел на Костю очень и очень, как показалось Косте, вопросительно.

И Костя осознал, что все все поняли и совершенно не порицают его, мало того, они на его стороне и не думают, что он убийца. Ведь если бы было иначе, они бы уже лежали убитыми, как американцы. Как только он пришел к такому умозаключению, все стало на свои места и ему сделалось легче. Война, на то она и война, просто я от нее отвык. В Осетии привыкнуть не успел, а здесь отвык без привычки.

Игорь сказал:

– Сверни-ка с трассы, а то не дай бог… – И выглянул в окно.

Костя тоже выглянул и обратил внимание на очень знакомый звук, похожий на звук «кобры». Все, подумал он, писец, сегодня о репортаже не может быть и речи, потому что за нами начнется настоящая охота. Шутка ли, завалить военный «хаммер». Америкосы не любят шутить. Это не в их стиле.

Однако им все же повезло. Их не заметил ни дрон, прилетевший на место взрыва, ни вертолет марки «кобра», который прикрывал спасательные работы и барражировал в радиусе километров трех. Им повезло еще и потому, что через полчаса в районе Пески сбили транспортник С-5А с ротой морпехов и тремя «хаммерами» и все силы пиндосов были брошены туда.

* * *

Репортаж они сделали ближе к вечеру, когда, усталые и голодные, забрались на террикон и втащили на себе оборудование. В шесть часов у них уже был канал связи. С террикона просматривался весь город, особенно центр. В Буденновском районе черный дым, закрывая полнеба, стелился в сторону Макеевки. Похоже, горел аэропорт, только никто не хотел верить, что это хорошая новость: например, что наши его взяли или хотя бы сбили что-нибудь стоящее.

В эфире звучала неимоверная разноголосица.

– Сбили… – придав загадочное выражение лицу, сообщила Завета, кивая на приемник, из которого доносилась сбивчивая английская речь. – Шпарят открытым текстом.

– Чего сбили? – дернулся Игорь, который дремал, умаявшись, в салоне.

Плечо у него все еще болело, но Игорь, привыкший к боли, не обращал на него внимания, разве что когда неудачно поворачивался. Тогда плечо дергалось само собой так, словно в него забили гвоздь.

– Какой-то большой самолет. – Завета покрутила ручку настройки.

– Нашла чему радоваться, – равнодушно ответил Игорь. – Их теперь пачками сбивают. Давно пора привыкнуть. Лучше иди сюда…

– Не-а… – загадочно ответила Завета, кокетливо прикусив губу. – Не-а… Сбили большой транспортник…

– Транспортник? О! – На этот раз Игорь убрал с лица маску безразличия. – Это меняет дело. Если это «гэлэкси», то он может перевозить до фига пехоты, или два танка, или кучу «бредли». Я такие в Багдаде видел.

– Ты что, воевал в Ираке?

– Было дело под Полтавой.

– Расскажи…

– Что, прямо сейчас? – лицо Игоря сделалось дурашливым. – Я думал, мы с тобой чем-нибудь другим займемся.

– А когда? Конечно, сейчас. – Завета пропустила мимо ушей недвусмысленное предложение и покрутила ручки настройки, паническая речь стала громче и внятнее. Вдруг в нее вклинились русские слова: «керосин», «двигатели» и «адский взрыв».

– Эй, пожарников сзывайте! Заливайте! Заливайте! – прокомментировал Игорь Божко. – Да, это неплохо, – наконец в полную меру оценил он. – Это хорошая новость. Ха! Значит, еще не вмерла Украина. Надо сообщить нашим. Пойдем!

– Чем это его так?

– Может, «иглой», а может, ракетой посерьезнее. – Игорь самодовольно рассмеялся.

– Ну да… – сообразила Завета. – Получается, наши так далеко стреляют?

– А чего? Недаром в славяногорских лесах уже месяц идут дожди и висят тучи. Технологии, однако! Разбираться надо!

– Все-таки расскажи, что ты делал в Багдаде?