Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину

Если подводить предварительные итоги пребывания у власти «оранжевых» (2005–2009), то Ющенко имел больше года для того, чтобы реализовать обещания, данные во время Оранжевой революции. Мои соображения явятся также попыткой решить вопрос: была ли революция действительно революцией.

С точки зрения политической науки и всяких сопутствующих, революция — это радикальная смена власти, в результате которой значимо изменяется либо политический, либо экономический строй общества. В этом смысле Оранжевая революция на «революцию» тянет слабо, поскольку прозвучавшие в эйфории весны 2005 г. соображения некоторых авторов, что она, мол, — «классическая буржуазная революция», это — выдавание желаемого за действительное. Авторы школьных учебников поторопились сразу же внести в них главу о Революции как о «новой эпохе в истории Украины». Кто поспешил — тот людей насмешил. Если прямо говорить, то Оранжевая революция — это массовые протесты населения против фальсификации выборов в пользу одного из кандидатов. Она победила благодаря этим протестам и переходу конфликта в легитимное русло, поскольку второй тур по решению Верховного Суда переголосовали, устранив системные фальсификации. То есть из изменений украинцы получили лишь нового легитимного президента и его временное влияние на формирование исполнительной ветви власти (областные администрации и правительство). Даже парламент остался старым и заметно не отвечающим переменчивым настроениям в обществе. Где же «революция»?

Знакомые образы

Культурное влияние России на современную Украину приобретает порой неожиданные формы. Достижения российского киноискусства, например, используются в украинском предвыборном черно-белом пиаре: обработка афиш фильмов «Сволочи» и «Ночной дозор». Автор данной книги, понятное дело, не несет ответственности за представленные трактовки образов украинских политиков.

Политический строй у нас остался прежним, но несколько изменился конституционный — в результате «политреформы», сделавшей Украину с 2006 г. не президентско-парламентской, а парламентско-президентской республикой. Но нельзя утверждать, что эта реформа была желанием тех людей, которые голосовали за Ющенко: это был его политический компромисс со старым парламентом и частью его политических соратников (социалистами). Если брать мониторинги общественного мнения, то украинцы в своем подавляющем большинстве отдают предпочтение персональной политической ответственности лидера, а не размытой ответственности парламентариев или ее разделению между президентом, премьером и спикером. Украинский вариант такой реформы делает этих персон политически почти равновесными. Что приводит к естественному параличу ветвей власти во взаимной борьбе (если они все не возглавляются представителями одной партии). Украину ожидает бесконечная чехарда сомнительных политических коалиций и недолгих правительств[64], что повторит неудачный опыт французской IV Республики, упраздненной Де Голлем в 1958 г. Он сделал Францию президентско-парламентской республикой и вывел ее из глубокого кризиса. У Де Голля было достаточно политической воли и народного доверия, чтобы сломать неэффективную систему. Французы после этого говорят, что одного хорошего президента хватает лет на пятьдесят нормальной работы государства. Но в Украине повторился бестолковый год Центральной Рады — одни декларации, сдачи позиций и потеря инициативы.

«Ukraine» — что это?