Украинский рубеж. История и геополитика

Усложнение сегодняшнего мира и его грандиозные духовные, геополитические и цивилизационные катаклизмы парадоксально сопровождаются крайним упрощением их восприятия современным Homo Economicus. Его либеральные и марксистские разновидности сегодня представлены левыми радикалами с воплями «Да здравствует СССР!» у украинского посольства и постсоветскими либералами-западниками, сражающимися за вселенскую демократию на Майдане Незалежности. Если левые, похоже, слепо верят во всесилие коммунистических общественных институтов и способность одинакового куска хлеба помирить бандеровца с комсомольцем, то либералы не гнушаются поддерживать тех, кто отказывается общаться с российскими журналистами на «поганой российской мове». Презрение к варварской России и есть истинная демократия, и, поскольку она в России гибнет из-за русского национализма, такие, как Немцов, нашли ее у униатских фашистов. Полезно, однако, было бы знать, что кроме истязаний православных украинцев и русских, что, может быть, в его глазах есть борьба за демократию, предки его кумиров вырезали звезды на телах евреев, и их зоологическому экстазу поражались эсэсовцы.

Показанный в разгар кризиса на Украине на российском ТВ фильм «Бандеровцы. Война без правил», печально демонстрирует, что знание истории даже дирижеров общественного сознания в лучшем случае ограничивается XX веком, причем интерпретированным исключительно в клише борьбы тоталитаризма и свободы. Бандеровцы выставлены как «украинские националисты», сначала воевавшие против Польши, затем против Сталина и большевиков. Но что за украинские националисты это были? Почему они вырезали собственное украинское население? Где и с кем они были во время революции и Гражданской войны, были ли они вообще Украиной в прошлые века?

В советских учебниках, по которым одинаково учились и левые, и правые, нельзя было узнать, что это были совсем не те малороссы, что воспеты Гоголем в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Более того, это были даже и не те украинские националисты, что в составе Российской империи вместе с революционерами-атеистами замышляли освобождение Украины от «царизма». Это были и не те националисты, что провозгласили в разгар Гражданской войны Центральную Раду или поддержали Петлюру.

Галиция и бандеровцы, строго говоря, не имеют отношения ко всему тому, что можно назвать украинской историей со всеми ее общерусскими и сугубо украинскими взглядами. С 1349 года, т. е. со времен, когда не только малороссийской народности еще не сложилось, но еще не было понятия «русский народ», а было лишь понятие «Русская земля», Галицко-Волынское княжество было захвачено католической Польшей. В конце XVIII века Галиция, уже существенно ополяченная, перешла к Австрии, где и пребывала до разгрома австро-германского блока в Первой мировой войне. После чего победившая Антанта передала Галицию опять «панской Польше». Итак, Галиция не принимала никакого участия ни в жизни Чигиринской республики Богдана Хмельницкого, воссоединившейся с Русью, ни в жизни Малороссии — части Российской империи. Но главное событие, сделавшее из Галиции особый феномен, — это религиозное отличие как от Польши, так и от православной Малороссии.

Феномен Галиции невозможно понять, если искать причины украинского антимосковитства в событиях и идеологиях XX века и ничего не знать о религиозо-философских основах исторического сознания. Одна из таких тем, игнорируемых сегодняшним Ното Economicus, — это противостояние католического Запада ненавистной «византийской схизме» и неприятие русского православия, что трагично разыгрывается в жизни одного этноса. Отрыв Киева — символа преемства от Константинополя и Москвы, и окатоличивание восточного славянства были вековыми устремлениями Ватикана и Запада. «О, мои Русины! Через вас-то надеюсь я достигнуть Востока…» — взывал к галичанам папа Урбан VIII в начале XVII столетия, вскоре после Унии (1596).

Именно галицийско-униатской идеологией советский период объявлен продолжением рабства украинского народа под игом русского империализма в новой большевистской форме. Даже «голодомор» — трагедию общерусского масштаба, которая вместе с раскулачиванием была уничтожением вовсе не самостийного украинского элемента, а планомерным и сознательным уничтожением большевиками носителей консервативного православного начала с общероссийским мировоззрением, — теперь трактуют как геноцид русских над украинцами! Но даже география большевистского террора, включая «голодомор», весьма красноречиво опровергает это. От сегодняшних украинцев скрывают, что В. Я. Чубарь, председатель СНК УССР с 1923 года, подписавший роковое постановление СНК УССР «О борьбе с саботажем в хлебозаготовках» от 6 декабря 1932 года, после которого начался страшный голод на Украине, являлся самым ярым большевистским «украинизатором», а не борцом против украинского духа.