Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Что же касается В. М. Чеховского, то здесь, кроме социал-демократической позиции, важное значение, по мнению М. И. Стахива, играли его религиозные взгляды. «Премьер Чеховский был не только руководящим членом Украинской Социал-демократической Рабочей партии, но также одновременно глубоко верующим христианином, пробовавшим проводить христианскую мораль также в межгосударственных делах, – делает замечание историк. – Он очень боялся ответственности за продолжение оборонительной войны Украины против российской советской агрессии. Когда проф. Исаак Мазепа убеждал его, что эта война неизбежна, поскольку Москва имеет явные империалистические цели и ничто ее не остановит перед дальнейшим военным походом против Украины, разве только полная капитуляция на милость и немилость Москвы, Чеховский ответил:

«У меня сомнения, как христианина: имею ли я право посылать на фронт наших казаков на смерть, когда совсем неясно мне самому, какие последствия принесет эта война Украине. Я сам могу идти на фронт воевать за то, во что я верю. Но других принуждать – это, по моему мнению, неморально».

Эти взгляды в данной ситуации, когда российские большевистские армии шли на Украину красной тучей, были не от мира сего. Тем не менее, они доказывают, вне всякого сомнения, что этот премьер Правительства УНР на самом деле стремился к миру и наверняка не имел ни тени желания воевать агрессивно против России, так как, в конце концов, таких желаний не имел никто: слабая тогда в милитарном отношении Украина могла разве нападать на милитарно более сильную Россию»[26].

С точки зрения отмеченного, достаточно мотивированной выглядит Чрезвычайная дипломатическая миссия Директории в Москву во главе с С. П. Мазуренко. Связанные с ней документы сохранились и были опубликованы в специальном издании[27]. Собственно, документы предваряет довольно основательное, взвешенное, профессиональное введение, которое помогает выяснить сущность тогдашнего политического момента, обусловленность, мотивированность многих решений и шагов, причины коллизий, которые временами кажутся труднопостижимыми и т. п.[28] В подобном ключе выстраиваются и другие публикации по проблеме[29].

Серьезные историки Р. Г. Симоненко и А. П. Реент вслед за авторитетным взглядом хорошо проинформированных непосредственных участников событий[30] выводят саму идею миссии не из ситуативных, конъюнктурных потребностей, а из принципиальных соображений, которых старалась придерживаться Директория с момента своего создания. Поэтому истоки контактов руководства УНР и РСФСР они усматривают еще в хорошо известных переговорах в Киеве В. К. Винниченко с Д. З. Мануильским и Х. Г. Раковским осенью 1918 г.[31] И это не было случайностью, исключительным эпизодом. Ведь в ходе осуществления миссии в Москве С. П. Мазуренко ссылался на факты дипломатических контактов между ним и Д. З. Мануильским, Х. Г. Раковским (хотя подтверждений участия последнего в переговорном процессе нет), которые имели место в ноябре 1918 г. в Гомеле и декабре того же года в Минске[32]. Речь шла о том, что это делалось с ведома руководства обоих государственных образований и привело к соглашению, «зафиксированном в подписанном… акте». Именно этот документ с некоторыми предостережениями был положен в основу позиции Директории на переговорах, а сам акт С. П. Мазуренко сделал достоянием гласности на заседании мирной конференции[33].

Р. Г. Симоненко и А. П. Реент не только обращают внимание на эти важные моменты, но и приводят интересные извлечения из мемуаров М. Г. Рафеса, проливающих дополнительный свет на обстоятельства кристаллизации позиции руководства УНР относительно осуществления дипломатической акции. Кроме того, они придают упомянутым фактам и свидетельствам особое значение и не обходят довольно примечательного замечания П. А. Христюка относительно В. М. Чеховского: «Главной целью В. Чеховского при вхождении в кабинет было не допустить конфликта между Украиной и Сов. Россией, который уже тогда назревал. Когда конфликт разразился, В. Чеховский прилагал все усилия к ликвидации его и достижения мира между Украиной и Сов. Россией, и вышел из кабинета, когда эти усилия не осуществились»[34]. Нужно еще раз подчеркнуть, что В. М. Чеховский был не только главой правительства, но и министром иностранных дел.

А кратко переданный последовавший обмен резкими нотами между дипломатическими ведомствами УНР и РСФСР в начале января 1919 г. был не столько формальным поводом для активизации дипломатических контактов, сколько характерным этапом их продолжения, поиска не столько тактического, сколько стратегического решения. Вопреки грозным, ультимативным требованиям, обоюдно включенным в документы, оснований для компромисса оставалось все же достаточно. По крайней мере, последние в конце концов перевесили, когда в столкновение пришли аргументы «за» и «против» переговоров с Москвой.