Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Беспокойство за реальное «обеспечение интересов Украины в различных союзных органах», необходимость которого Х. Раковский отстаивал на октябрьском Пленуме ЦК КП(б)У 1922 г. (что нашло отражение в принятой резолюции), было продиктовано у него социальными и внешнеполитическими причинами. Тенденции к подавлению воли республик он считал пережитком психологии «русского буржуазного шовинизма», способного принести «только большие внутренние и международные осложнения»[989]. Действительно, внешнеполитическое значение национального вопроса постоянно подчеркивалось большевиками. «Перед нами украинская Галиция с ее украинской литературой, украинской школой, украинскими университетами», – писал М. Равич-Черкасский, выражая мнение значительных кругов партии. Не за горами было время, полагали большевики, когда Галиция соединится с УССР и ее надо будет «переварить» и коммунизировать. Впрочем, настоящим камнем преткновения была вовсе не маленькая Галиция. Красный глобализм мыслил более масштабно. Решение национального вопроса в УССР не только лишало врагов всех мастей возможности играть на украинском национализме, но и создавало «прецедент национального освобождения»[990], который должен был стать примером для других. Объединенная УССР должна была послужить сильнейшим фактором революционного движения среди государств Европы, прежде всего славянских. На том же IV совещании И. Сталин подчеркнул, что от решения национального вопроса на Украине зависят дальнейшие судьбы коммунистической революции, а для этого надо превратить УССР «в образцовую, ввиду ее громадного значения для народов Запада» республику[991].

Внутренние причины – это создание предпосылок для ее превращения в образцовую республику, что невозможно было сделать, не ликвидировав националистическое подполье и бандитизм. Но еще больше тревожила Х. Раковского растущая бюрократизация партии, «бюрократический» подход к управлению государством, когда политические соображения, интересы революции подменялись «канцелярским удобством» управления государством[992]. Вообще, влияние внутрипартийной борьбы в РКП-ВКП на политическое развитие УССР и на ее становление как национальной республики изучено пока недостаточно. На самом деле политическая позиция Раковского определялась не столько интересами Украины, сколько противостоянием в руководстве СССР и его личными политическими убеждениями.

До революции Христиан Раковский был типичным профессиональным революционером и «гражданином мира», для которого не существовало ни политических, ни национальных границ. Он активно работал в болгарской, румынской, французской, швейцарской и российской социал-демократических партиях. Имел Раковский и тесные контакты с небезызвестным Парвусом и наиболее последовательным сторонником мировой революции и европейской интеграции Л. Троцким. В дальнейшем Раковский стал одним из главных единомышленников и соратников последнего. Ходом схватки Л. Д. Троцкого с правящей тройкой – Г. Е. Зиновьевым, Л. Б. Каменевым, И. В. Сталиным – и объясняется антибюрократизм Раковского. Дело в том, что лозунг «борьбы за демократию» и «очищение» коммунистической идеи от власти аппарата стал знаменем, под которым Троцкий попытался отстранить от власти триумвират и единолично встать во главе партии и страны[993].

Всей предыдущей деятельностью и мировоззрением Раковского, его нацеленностью на мировую революцию и было обусловлено его видение будущего СССР и того места, которое должна была в нем занимать Украинская республика. Из этих позиций исходил он, участвуя в выработке принципов союзных отношений.

На XII съезде РКП(б) именно Х. Раковский выступал наиболее резко против распространенной среди партийцев точки зрения на образование СССР как на начало ликвидации республик и отношения к национальным республикам как к «стратегической», «дипломатической игре». Не болея специально, как он сам про себя говорил, судьбами Украины, председатель СНК УССР тревожился, что в повседневной жизни все больше начинает ощущаться расхождение между программой партии и интересами государственного аппарата, являющегося носителем «ведомственной, аппаратной, бюрократической» психологии, все сильнее проникающей и в партию[994]. Поскольку бюрократия была союзной, то и господствовали в ней централистские и великодержавные настроения. Усиление централистских тенденций в союзном аппарате (да и у многих товарищей на местах), по убеждению Х. Раковского и его единомышленников, приводило к столкновению союзных и республиканских интересов и затиранию последних, а значит, и к искажению линии в национальном вопросе. Таковой не был для Раковского самоцелью (и в этом было главное отличие его позиции от позиции националистов), но, как он утверждал, значение имел огромное, так как от его разрешения зависели перспективы развития революции и судьбы партии[995].