Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Таким образом, начало «великого перелома» пришлось на 1929 г. Практически одновременно с ним произошел поворот и в отношении к национальному вопросу. На Украине он был отмечен открытым политическим процессом над Союзом (Спилкой) вызволения Украины (СВУ). Этот процесс и стал тем зримым рубежом, на котором заканчивалась эпоха нэпа в национальной политике и начиналась эпоха «великого перелома». Тенденция рассматривать украинское движение и идущие «снизу» национально-культурные процессы, местный национализм как вполне определенную опасность для советской государственности к концу 1920-х гг. проступала весьма ясно. Но, несмотря на это, к активным мерам по борьбе с ними партия еще не приступала. Политика украинизации продолжалась, и одновременно, порой переплетаясь с ней, порой ориентируясь на нее, а порой и опережая ее, развивалась украинизация «неофициальная». Большевики лишь «одергивали» приверженцев последней, когда те, по их мнению, начинали выходить из-под контроля и претендовать на руководство украинским культурным процессом и национально-государственным развитием республики. Сворачивание нэпа положило конец и относительно терпимому отношению к «низовой» украинизации. Имеет смысл коснуться причин, повлиявших на переход к решительной борьбе с украинским национальным движением.

1930-е гг. ознаменовались не только активным строительством нового, социалистического общества, не только установлением партийно-государственного контроля над сферой культуры и общественного сознания, но и устранением тех сил, структур и отдельных лиц, которые составляли или могли в перспективе составить в этом конкуренцию партии и руководимому ею государству. Все это в полной мере относилось к украинскому движению. То, что ужесточение внутренней политики, в том числе в национальной сфере, произошло одновременно с «великим переломом» в экономической и социальной сферах, не было случайностью или простым совпадением. По мнению советского руководства, решительное наступление на частный сектор должно было встретить отчаянный отпор со стороны буржуазных элементов общества. Со всей ясностью картину предстоящих битв нарисовал лично И. Сталин. По его мнению, рост мощи Советского государства и укрепление социалистического сектора экономики неизбежно привели бы к тому, что вес капиталистических элементов стал бы стремительно падать. В ответ на это, чувствуя смертельную опасность, остатки умирающих классов непременно должны были усилить свое сопротивление[1096].

Поскольку именно мелкая буржуазия (крупной к тому времени, естественно, уже не было) являлась питательной средой для развития националистических настроений, то, по логике большевиков, при начале индустриально-колхозного рывка неминуемо усилилась бы активность националистических элементов, а значит, должна была активизироваться и борьба с ними. Таким образом, строительство социализма подразумевало борьбу с национализмом. При этом не делалось различий между его разновидностями. Борьба должна была обостриться и с великорусским шовинизмом, и с местным национализмом. Мелкая буржуазия города и села, кулачество в великорусских областях, по логике большевиков, были русскими, великодержавными. Таковые имелись и на Украине, но значительная масса мелкой буржуазии была украинской. Таким образом, сопротивление мелкобуржуазных слоев вполне могло развиваться под национальным флагом. Возможность использовать пугало национализма расширяла большевикам поле для маневра.

Идея Сталина про обострение классовой борьбы по мере наступления социалистического сектора экономики на капиталистический была универсальна и могла использоваться для объяснения любых затруднений переходного периода, указывая их причину. Сопротивление проводимой политике (коллективизации, раскулачиванию, завышенным планам промышленного строительства, установлению контроля над культурой и т. д.) теперь можно было объяснить враждебной деятельностью националистически настроенных мелкобуржуазных сил. Собственную вину за просчеты также оказалось возможно списать на сопротивление националистов и «последних остатков умирающих классов». Точно так же она позволяла объяснить наступление на «национальном фронте» борьбой с буржуазными элементами и выразителями их настроений. По-видимому, советское руководство не преминуло воспользоваться удачно подвернувшейся возможностью (впрочем, им самим же и созданной) и нанести удар по национализму.