Читаем Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы полностью

Советская власть и наличие «единственно правильной» идеологии не могли остановить начавшуюся еще в XIX в. борьбу идентичностей, поскольку «социальное» и «национальное» лежат в разных плоскостях общественного бытия и не могут полностью исключать или заменять друг друга. Выработанная большевиками формула, призванная разрешать подобные противоречия – «национальное по форме, социалистическое по содержанию», – могла работать лишь тогда, когда за социалистической составляющей была сила и историческая правда. Исчезли они – и советское, и постсоветское общество оказались один на один с другой частью формулы – «национальное по форме». А поскольку содержание не может (или не смогло) радикально изменить форму, а формы оставались разными, исключающими друг друга, то и события конца XX – начала XXI в. развиваются под лозунгом борьбы украинской и русской культур, национальных идентичностей и мировоззрений.

Это противоборство, получившее в партийных кругах название «борьбы двух культур», заняло все 1920-е гг., особенно громко заявив о себе после принятия на XII съезде РКП(б) нового курса национальной политики, направленного, помимо прочего, на поддержку национальных культур и всемерное содействие их развитию. Политика украинизации не только способствовала активизации культурного и национального строительства, но и подразумевала борьбу со всем, что этому препятствовало, то есть все с тем же общерусским сознанием, общерусской системой ценностей и неразрывно связанным с ними положением русского языка и русской культуры. Любое противодействие украинизации общественной жизни, культуры, искусства, госаппарата, партии и т. д., равно как и его обратная сторона – наличие государственнических взглядов, подразумевавших приоритетность интересов Союза ССР перед интересами отдельных республик, рассматривалось как великорусский, великодержавный шовинизм. С ним надо было вести непримиримую борьбу, публично изобличать его носителей и выкорчевывать его малейшие проявления. А «бой не на жизнь, а на смерть» великорусскому шовинизму объявил сам создатель пролетарского государства[742].

На протяжении всего десятилетия «великодержавный (великорусский) шовинизм» считался большевиками главной опасностью, что отражалось на национальной политике. Суть ее, по замыслу В. И. Ленина, должна была заключаться «не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывалось в жизни фактически». Нацией «большой» и «угнетающей» в данном конкретном случае являлись русские, которых и следовало поставить в неравное положение во имя интересов пролетарского интернационализма и преодоления «недоверия» и «подозрительности» к ним наций «угнетаемых»[743].

Ленинские установки легли в основу партийных документов. Еще резолюция X съезда РКП(б) гласила: решить национальный вопрос можно только уничтожением хозяйственной, политической и культурной отсталости некоторых наций, «чтобы дать возможность отсталым народам догнать Центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях». А поскольку «великорусская нация оказалась наиболее развитой», то и «фактическое неравенство» должно было быть «изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым нациям и народностям»[744]. Естественно, все, кто не разделял такую точку зрения или не горел желанием ее воплощать на практике, превращались в великорусских или великодержавных шовинистов. Официальными установками часто пользовались националисты или те, кто свои личные интересы прикрывал национальными одеждами.

Не будем останавливаться на причинах, заставивших большевиков действовать в национальном вопросе именно так, а не иначе, и выяснять, насколько этот курс носил объективный, а насколько субъективный, доктринальный характер. Но отметим, что, искусственно создавая для русских положение неравенства, большевики ставили в такое же положение и русскую культуру, а вместе с ней и определенную систему национальных, мировоззренческих ценностей, служившую важнейшей составляющей российской цивилизации как особого, не похожего на все другие, единого суперэтнического организма. Для стоящих перед партией глобалистских задач построения новой, коммунистической цивилизации русская культура как элемент, скрепляющий воедино шестую часть суши, утрачивала свое значение. В рамках глобального общества не имели принципиального значения и «уступки» «угнетающих» наций нациям «угнетаемым». Борьба с великодержавностью, равно как и создание для русскости неравноправного положения, в наибольшей степени способствовала становлению тех национальностей и культур, которые возникали на противопоставлении ей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

История / Образование и наука / Документальная литература
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука