Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

Несмотря на то что в годы первой российской революции национальный вопрос не приобрел приоритетного значения для широких сельских масс, события 1905–1907 гг. оказали заметное воздействие как на проникновение «украинских» идей на село, так и на развитие у крестьян национального самосознания в его украинском варианте. Весьма интересные сведения, показывающие развитие данных процессов, оставил генерал-хорунжий армии Украинской Народной Республики, один из лидеров украинской эмиграции Ю. Тютюнник. Благодаря специальной операции, проведенной сотрудниками ГПУ, его удалось заманить на территорию УССР и арестовать. В своей автобиографии, оставшейся в материалах следствия, Тютюнник указывал, что развитие национального самосознания у него началось как раз в годы революции 1905–1907 гг. Весьма интересными видятся причины, пробудившие в нем украинское сознание. «На себе лично и на своей земле я почувствовал гнет власти», – вспоминал он и тут же подчеркивал, что эта власть была русской.

Помимо гнета власти молодого крестьянина волновало и то, что все крупные земельные имения на Украине принадлежали людям чужой национальности. На то, что эти чистейшей воды социально-экономические мотивы оказались «завернуты» в национальную «оболочку», повлияло не только этническое происхождение соседних помещиков, но и то, что рос будущий петлюровский генерал «в местности, где из рода в род передавались традиции казацкой борьбы против панов за Украину». Память о лихих походах укоренилась в его родных местах, по-видимому, не случайно. Она приобрела романтическую окраску (причем, скорее всего, помнили не сами седые времена, а их позднейшую интерпретацию) благодаря стараниям певца казаччины и националиста по убеждениям Т. Шевченко, проводившего «революционную проповедь», да еще «на украинском языке» в селе Кирилловка, которая находилась всего в двух верстах от родного села Ю. Тютюнника – Будищ[131].

Воспоминания генерала важны тем, что наглядно показывают, как социальный, экономический и национальный факторы могли тесно переплетаться и дополнять друг друга. И еще следует отметить, что их взаимопроникновение очень часто зависело как от воздействия на массы украинофильской интеллигенции, придававшей крестьянским настроениям «нужное» направление, так и от наличия традиций, воспоминаний или привнесенных из городской образованной среды романтических мифов о казаччине, временах Сечи и запорожской вольницы. На такой почве быстрее прививались национальные идеи, легче протекало формирование новой украинской идентичности. В тех местностях, где в силу разных причин воспоминания о временах Сечи были менее популярны, или же там, где благодаря слабому влиянию украинской интеллигенции казачество не удалось окрасить в национальные цвета и связать с политическими идеями, украинское движение оказывалось слабее, уступая место социальной борьбе или обыкновенному бандитизму, который, впрочем, тоже искал свое обоснование в героическом Средневековье.

Таким образом, первое мощное социальное потрясение общероссийского масштаба, каким была революция, повысило политизированность малороссийского крестьянства и усилило его внимание к национальным проблемам не только как к противопоставлению «православный крестьянин – польский помещик» или «православный крестьянин – еврей-торговец и еврей-арендатор», но и к оценке событий с точки зрения «Украины». Как свидетельствовал еще один арестованный ГПУ петлюровский военачальник, бывший командующий Южной группой войск армии УНР А. А. Гулый-Гуленко, все больше становилось идейных, «чисто украинских» семей[132].

И все же вплоть до 1917 г. украинское национальное движение развивалось и укреплялось прежде всего среди городской и сельской интеллигенции. Несмотря на то что национальные идеи начали активнее проникать на село, они занимали в крестьянском сознании далеко не главное место. Эти идеи либо утвердились незначительно, либо хотя и были приняты, но не стали самоцелью, категорией, определяющей мировоззрение и поведение человека и коллектива, то есть не перешли в разряд символических ценностей. Для кого-то национальные проблемы лежали глубоко под спудом социально-экономических, для других национальная самоидентификация не вытеснила еще местную, социальную, религиозную. И так могло бы продолжаться и дальше, если бы не революция 1917 г., всколыхнувшая и перевернувшая жизнь всей страны, всех населявших ее народов, каждого человека.

О сущности украинского национального движения