Украинское солнце

–Вот, теперь ты нам попался, теперь мы тебе все выскажем! – начала мать. Глеб молча разделся и так же молча принялся выслушивать мать. В первые минуты он хотел было хоть в чем-то ей возразить, но ему даже и рта не дали открыть. – И слушай меня, слушай, что тебе мать говорит, я вам никогда плохого не пожелаю, как вы мне не хотите плохого, так и я вам. Глеб, ты должен знать себе цену, Женя тебя не ценит. Заставь ее ревновать, чтобы она в следующий раз не ездила с подругами по магазинам, когда муж после работы голодный дома сидит, жену ждет. Будь независим, не открывай им там всем душу, чтобы тебе не было от этого еще больнее. «Люди добра не помнят» – ты правильно сказал когда-то! Та семья, как я посмотрю, не ценит тебя, да, не ценит тебя и не уважает нас. Ведь вчера был день рождения Ольги! Почему они нас с Владом не пригласили? Они таким поведением проявляют свое пренебрежительное отношение к нам. Будь независим, я тебе еще раз повторяю, поскорей доделывай ремонт и переезжай на свою собственную квартиру, начни жить отдельно от той родни, а Жене дай испытательный срок, не понравится тебе ее поведение, пихнешь ее под зад и другую найдешь себе. Махом себе найдешь, только свистни! Квартиру оформляй на себя, а то знаем мы этих невест, чуть что пойдет не так, начнут все делить. Сынок, будь умнее! – Анастасия Павловна как с цепи сорвалась.

–Могу одно сказать о Жене, она меняется. Да, возможно, она неопытна в семейных делах, но она начинает учиться. Ее характер постепенно меняется, – сказал Глеб спокойно, в глубине души мало в это веря. – Пытаюсь ее перевоспитать, пытаюсь с самых первых дней. Я, конечно, чувствовал, что мне придется нелегко.

–Глеб, вот если бы ты был богатым, тебя бы сложно было изменить, тебе сложно было бы жить простой жизнью, полной ограничений. Жене тяжело привыкнуть к новым условиям, ты многое ей не позволяешь, ей очень сложно, ведь она из состоятельной семьи, – высказался Влад.

– «Я работать не буду!» – я у нее как-то спросила, что она будет делать, когда окончит институт, – начала мать. – «А зачем тебе тогда образование?», спрашиваю, а она мне в ответ заявляет: «Чтобы уметь общаться с мужем!» Конечно, ты зарабатываешь деньги, а она по салонам красоты разъезжает, она далеко не дура, она ведь уверена, что ты ей все простишь. Глеб, ты посмотри на себя: невеселый, какой-то хмурый! В какой одежде ты ушел от нас, в такой и ходишь. Те две стервы за тобой ухаживают или нет? От Жени только и слышу, что «он мой муж, он мой муж!». А ты мой сын, ну так что теперь? Он твой муж полгода, а мой сын двадцать семь лет! И как она уверена, что никто у нее тебя не отнимет! Я теперь ничего общего с ней иметь не хочу, раньше я как-то была открыта с ней, а теперь и слышать ее не хочу, я органически ее присутствия не переношу! Спросит она, как здоровье – отвечу, не спросит – ну и ладно! А какая она комедиантка: когда ты уехал из дома, она меня в этом виноватой сделала, – не унималась Анастасия Павловна.

–Мам, Женя к тебе хорошо относится! – защищался Глеб.

–Да пошла она, эта Женя! – Анастасия Павловна так злилась на Женю, что она для нее стала наизлейшим врагом, настолько велика была ее материнская обида.

–Мам, не злись так на Женю, – вступился Влад. Он понимал, что с Женей не стоило так быстро рубить канаты, не стоило плевать ей в душу, даже если она сама плевала. Жени самой ничего не стоило повернуться спиной к Анастасии Павловне, став такой же агрессивной, как и она. Влад видел, как этот конфликт придавал силы матери, страсть соперничества помогала выйти ей из депрессии. Анастасия Павловна злорадствовала, одерживая победу над Женей, она сильно верила в то, что Глеб снова вернется домой.

Глеб засобирался уходить.

–В общем, Глеб, мы тебе сказали, что думаем о Жене и о том, как ты с ней живешь. Заставлять тебя делать, что нам бы хотелось, мы тоже не имеем права, ты сам должен решать. Какая бы ни была Женя, если живется тебе с ней – живи, терпится – терпи. Если не понравится, то принимай меры.

За Глебом на машине приехала Женя. Сама не решилась зайти. Она каждый раз оставалась в машине, когда Глеб приезжал к матери на промывку мозгов. Без сомнения, она избегала конфликтов с мужем, с его матерью. Но сдаваться тоже не собиралась.

Даже после ухода Глеба Анастасия Павловна не могла остановиться.

– Оказывается, – мать снова нашла повод завести разговор о Жене с Владом, – в квартире они редко сами убирают, представляешь, у них там домработница, – Анастасии Павловны негодовала. – И тот, тоже хорош! Приехал из Египта, да хоть бы матери родной что подарил. Тем бабам духов накупил, а мне эти папирусы! Ну а если нам что-нибудь путное купит, так обязательно чтобы мы об этом не говорили Жене! Навесил на себя пиявок! Он там и сам боится всего, заискивает перед ними, а с нами себя так дерзко ведет, рычит на нас, только и знает, что тебя эксплуатирует вечно. Сколько раз он тебя уже из школы дергал? Хоть бы раз тебе заплатил? Ух, чтобы он Женю бросил, я так этого хочу!