Украл — поделись

И Виктор упал на пол, ударившись при этом о ножку стола головой. То ли крепко зажмурился он, то ли, как говорится, свет померк в глазах, но в течение какого-то времени он ничего не видел. Однако в восприятии тактильных ощущений перерыв, кажется, отсутствовал. Над ним было женское тело, с мягкой грудью, тёплым животиком и горячими губами, не жёсткими, но сильными и быстрыми.

– Испугался? Тыне… бойся, – шептала женщина, вклинивая слова, а то и слоги, в паузы между поцелуями. – Ятебя… не… съемяис… ку… саю… невол… нуйсяраз… будимтвоего… птен… чика… онто… жеиспугался.

Ему бы спрятаться за поликарбонатный щит и кевларовую каску. Или собраться с силами и отшвырнуть эту бабу. Что она себе позволяет! Хищница! Коварная. Завернуть ей руку за спину и сбросить со своего тела…

Не по-джентьменски, однако. Как-то не по-мужски. Хотя сил у него хватит. Силы ещё есть. Правда, да, без сомнения, начался неконтролируемый сознанием процесс концентрации энергии отнюдь не там, где следовало бы.

И даже руки ведут себя недостойно – гладят спину женщины и касаются пальцами пухленьких полушарий. «Надо будет закончить обыск», – мелькнуло где-то на периферии сознания. Совсем далеко. Словно в районе большого барьерного рифа у Северо-Восточного побережья Австралии.

17

– А ты романтик. Я сразу поняла.

Люба (так звали тётку Татьяны) и Виктор лежали в постели. Люба гладила Виктора по груди и пыталась поймать его взгляд.

– Может быть, – пожал он плечами.

– Не «может быть», а именно так. Вспомни, как ты вломился ко мне. Столько страсти! В твоих во всех действиях было столько страсти и неутолённого желания!

– Желания? – удивился Виктор.

– Именно.

– Ты преувеличиваешь. Ведь моей целью…

Люба, не дослушав, проговорила:

– Не отпирайся. Я помню твой взгляд. А как за ногу ты меня хватал. Я видела твоё лицо.

– И что же – лицо? Что увидела?

– Твоё лицо, милый, произвело ошарашивающее впечатление. Буря и ураган!

– Ты метеочувствительная женщина.

Люба перешла на шёпот.

– Случился энергетический пробой. Я ведь, обычно, очень закрыта. Ты мне не веришь? Ты сейчас улыбнулся, как будто не веришь. А я тебе говорю, что это так!

– Да верю, верю я, – вздохнул Виктор.

– А на лице у тебя – недоверие! – возразила Люба и стукнула его по груди кулачком.

– Не может быть.

– А вот – да. Ты энергетически безграмотен. А вот я скажу тебе, что бывают такие случаи, когда моментальный выброс энергии всё меняет вокруг: окружающую среду, пространство, даже время.

– И сильно?

– Радикально. Энергетическое нападение – оно гораздо эффективнее любого иного. И тебе, милый, вовсе не было необходимости руки мне связывать. Это, скажу тебе по секрету, уже было лишним.

Виктор, конечно, был не согласен с этим её утверждением. Он, напротив, полагал, что ему следовало не только руки, но также и ноги её спеленать. Тогда, вероятно, он не оказался бы сейчас в таком странном положении. Можно, конечно, сейчас встать и довести начатое до конца. Но… Но что-то удерживало его.

Спустя непродолжительное время, выслушивая, не слыша, болтовню Любы (хотя, правда, какая-то структура его мозга, подобно бортовому самописцу, фиксирующему некоторые параметры полёта: высоту, скорость, вертикальную нагрузку, контролировала общение с нежданной-негаданной любовницей), он сделал определённые выводы.

Прежде всего, и это особенно важно, Люба, осознал Виктор, вполне могла стать его союзницей. (Какой мужчина, ощущая тепло лежащей рядом с ним женщины, не пришёл бы к этой мысли?). По крайней мере, ничто не мешает ему попробовать задействовать её в данном качестве.

– Ты думаешь, что я никогда не сталкивалась с подобным? Ошибаешься. Вот послушай. Ты меня слушаешь?

– Да. Очень внимательно, – заторможенно проговорил он.

– Внимательно? Как же! Ну ладно. Так вот, – продолжала щебетать Люба, – иду я как-то с Любкой… А Любка – это тёзка и подруга моя, скажу тебе, старая моя подруга, ну, моего возраста, при этом – стройная и высокая, с походкой модели, но, правда, шаркает подошвами, как старушонка, как, ты знаешь… Ну ладно. Так вот, идём мы с Любкой и вдруг слышим – ш-ш-ши! Это машина около нас остановилась. И выскакивает мужик. Девочки, садитесь, говорит, подвезу. Ну, мы сели. Оказывается – ты слышишь? – он меня приглядел. И решил таким образом познакомиться. И начал: «Ах, вы такая! Я вас как увидел! Ах! И не мог не остановиться!»

Виктор решил, что спешить он не будет. И разубеждать женщину он больше ни в чём не намерен.

– Витенька, – произнесла Люба изменившимся голосом, – ты уже сожалеешь, что связался со мной? Жалеешь, что дал волю своей страсти?

– С чего ты это взяла?

– Ты какой-то задумчивый, отрешённый, я бы даже сказала.

– Тебе показалось.

Виктор повернулся на бок и погладил Любу по голове.

– Знаешь, милый, – сказала Люба, – если человек сожалеет о прошлом, то он, значит, подсознательно пытается его изменить. Согласен? А знаешь, что это такое? Это – попытка сдвинуть с места то, что никоим образом сдвинуть нельзя, невозможно. Отсюда – неконтролируемый расход энергии. Береги себя, милый.

– Буду беречь, – пообещал Виктор и ласково улыбнулся.