Украли солнце

«Твоя мама говорит, братья Любим и Джулиан — народные заступники, в честь них она вас и назвала».

А ведь в этих словах — ключ к тому, что делать с братом!

Как же он забыл о маминых словах! Скорее бы наступило утро! Он расскажет брату о разговоре с мамой, об их назначении и спасёт его от страха!

Последнее письмо кончалось словами: «Григория у нас забрали, куда не знаем. На смерть или на жизнь? Он улетел на самолёте, и провожали его мы с твоей мамой».

Что случилось с Григорием?

Почему Степь и мама так сблизились?

Глава шестая

Наума и Регину привела Конкордия. Оба были слабы и всё спали. Роберто и Марика приходили каждую ночь посмотреть на них и дать Вере лекарства. Жора ежедневно проводил полные исследования. Ложился спать, лишь когда Роберто и Марика уходили, и бежал в больничку ни свет ни заря: проверял давление, добавлял в капельницы растворы, делал кардиограммы. Наконец наступил день, когда он спросил:

— Наум, расскажи, что помнишь?

В это утро Вера принесла Науму сына. Наум крепко прижал его к себе и боялся дышать. Только глупо улыбался.

— Мы идём с Владом по улице, — добросовестно стал вспоминать. — И вдруг Влад бежит к старушке, а меня хватают, я не понимаю, за что.

— А потом что помнишь?

— То, чего боялся больше всего: аппарат подъезжает ко мне, присасывается к носу. Я открываю рот, чтобы вздохнуть, и всё.

— Помнишь, как ты был роботом? — спрашивает Жора. А Вера стоит, прижав руки к груди, и не сводит с Наума глаз.

Наум недоумённо переводит взгляд с одного на другого.

— Я не был роботом. Я спал. Я проснулся. Я ведь с вами! И ничего не боюсь. Правда, Вень, мы с тобой ничего не боимся?

— Чем ты хочешь заниматься? — спрашивает его Магдалина. — У тебя есть планы?

Какое-то время он задумчиво смотрит в пространство и наконец говорит:

— Я, мать, хочу работать с Роберто в лаборатории. Но, как понимаю, это может случиться, лишь когда мы выберемся отсюда. Значит, пока я должен делать то, что приблизит этот момент. Хочу ликвидировать Будимирова, чтобы никого не превращали в роботов. Каждый должен прожить свою жизнь!

— А что ты чувствуешь? Что помнишь? — Жора подходит к Регине.

У Регины такие же странные, такие же глубокие глаза, как у Марики. И она так же смотрит в глубь тебя.

— Дочка ушла купить еды и не вернулась. Помню, сижу в передней и жду её. И выйти боюсь. Вдруг именно в это время вернётся? Знаете, она у меня особенная: видит! Я же только чувствовать могу. Чувствую: ей угрожает опасность. И вдруг — покой. Теперь понимаю: каким-то чудом она попала сюда.

— Не чудом, её Влад спас. Увидел — за ней бегут двое, отвлёк их внимание на себя, помчался в другую сторону, они — за ним. Она же своим умением видеть нашла ход сюда. Но была не в себе. В магазине устроили облаву, всех забрали. Заперли в холодное помещение, били, пытались что-то выведать. Как умудрилась бежать, не помнит.

— Спасибо вам. Когда же кончится этот ужас?

— Что ещё помнишь, Регина? — спрашивает Жора.

— Нас выволакивают из квартир, привозят куда-то. Спим на полу. Я всё молилась, чтобы Марика выжила! Счёт времени потеряла. А потом аппарат поднесли к носу.

— Она тосковала о тебе! — говорит Магдалина. — Нам передала всё, чему ты её научила. Мы очень любим Марику. А чем ты хотела бы заниматься здесь?

— Могу рассказать, что знаю. Это нужно?

— Ещё как! Новому поколению!

— Что ещё помнишь? — спрашивает жадно Жора.

— Лицо дочки. Открываю глаза и живу снова: она со мной! За руку меня держит. И через руку… в общем, всё понятно, что через руку… мы с ней вместе. Я теперь сильная. Хочу работать. Только приказывай, что делать!

Жора засмеялся.

— Сейчас только разговаривать. Вспомнить каждый день от рождения до этой минуты, понятно? Вот список людей, которые по очереди будут с тобой и Наумом разговаривать.

А через неделю Жора передал обоих Владу.

— Учти, сразу не давай полную нагрузку. Ясно?

Влад засмеялся.

— Чего уж тут не ясно! Сколько времени провалялись без движения, сразу могут сердце сорвать. Не волнуйся!

Жора сиял, как именинник, и всё хвастался Лере:

— Представляешь себе, что Роберто с Марикой сделали! Понимаешь, какую фиту показали Будимирову? Большую и жирную! Не думай, что она — единственная. Это только начало. Видишь, что происходит на наших с тобой глазах! История!

Лера видела и тенью ходила за Жорой, исполняла все его приказания.

— Ты прикидываешься покорной овечкой, моя девочка, — услышала как-то Магдалина, — а на самом деле ты меня перетряхнула всего, лампочки во мне засветила. Я теперь горю. Ночью проснусь и трогаю себя: неужели правда, что ты есть?

— Я не овечка, Жора, я твоя ученица. Как думаешь, смогу делать операции?

— Ещё как! Я тебе все секреты открою.

Магдалина старалась ни на минуту не оставаться одна. Бежала от одного и того же кошмара: к её мальчику, Адрюше, Гише в любую минуту подъедет, как к Любиму, Науму и Регине, аппарат. Страх прежнего Наума и маленького Джуля спрессовался в ней. Немедленно выбросить, иначе исходящие от него токи ослабят тех, за кого она так боится! «Господи, помоги!» — молила она. И загружала себя работой.