Украли солнце

— Из твоих слов получается: вовсе не высокие материи, не великие идеи движут историей, а тщеславие, зависть! Это ложь. Я хочу бороться с Будимировым потому, что мне жалко людей! Ты говоришь, убийство неистребимо? Это не так! В нашем селе разные люди, но никому не придёт в голову желать войны. Работают и работают по извечной привычке трудиться. От безделья, скуки возникает жажда убивать.

— Что в бутылку полез? — усмехнулась она. — Ты говоришь то же, что я. В жестокие игры труженики не играют. Закрою глаза, вижу картины, скульптуры. И в голодные годы графы не продавали их иностранцам. Думаю, произведения искусства, любовь, труд помогали людям переживать все напасти…

У неё в голове каша! А почему в его доме звучали имена художников? Артисты тоже хранили культуру? — подумал невольно. — Почему умерли все родственники отца и матери? — новый вопрос. Чертовщина какая-то. Нужно было в город приехать, познакомиться с этой странной девушкой, чтобы задуматься о вещах, о которых никогда не задумывался! Это у него в голове каша! Похоже, он тронулся ненароком! Конкордия предлагает себя ему в утешение; Саломея душит шпиона; эта видит события прошлого и других стран! А ему ни с того ни с сего тайны мерещатся, и он никак не может связать воедино зависть, войны и произведения искусства.

— …И вдруг оказывается: это история. Своим размеренным бытом люди включены в процессы, совершающиеся в обществе, но часто даже не знают, что их дела, их чувства — история.

— Хватит!

— Чего ты взорвался? Со временем на все свои вопросы получишь ответы. Имеющий психологию раба обязательно захочет властвовать. Любой Властитель — потенциальный раб. Горе народам, состоящим из рабов и властителей. Да, человек не просто ест и пьёт…

Ну а это всё при чём?

Печален голос девушки, печальны глаза. Хочет возразить ей: Будимиров не раб, погибнет, а рабом не станет, несмотря на его робость перед Магой. Это не рабство, это то, что он сам чувствует сейчас: осторожность по отношению к этой девушке, невозможность сказать ей — она всё смешала в кучу, она не права!

— Личность уничтожается и в том, и в другом случае, потому что умирает нравственность. Шторм, песчаная буря губят тело. Власть, сильная диктатура губят душу.

Их неторопливые деды подчиняются надсмотрщику, как буре, — возражает он ей. — Но они не рабы. И живут по законам нравственности. Ни рабов, ни властителей, ни доносчиков в их сёлах нет. Не считать же Гишу властителем! Речи произносит, да. За Будимирова агитирует, задания на день раздаёт. Но никого не обижает, вместе со всеми брагу пьёт, поёт песни и плачет и не даёт надсмотрщикам наказывать людей. Может, это город рождает рабов и властителей?! Ведь в нём не живут птицы, не растёт трава! Девушка валит на него то, что возникает в её нездоровом мозгу? А может, подводит к тому, что нужно вернуться к природе? Похоже, и Кора и эта девушка заболели в городе?! И он заболел. Замечает в себе странности. Он спасёт её, и Апостола с Корой: перевезёт в своё село, к солнцу и земле, всё равно здесь нет ни картинных галерей, ни музыки! Возразить девушке, а он нем. Погружает чуткие пальцы в волны, идущие от неё, и пальцы начинают согреваться, от их кончиков вверх движется тепло. Он спасёт эту девушку, и они не расстанутся!

— Нет, не город рушит личность. Да, в городе люди несчастнее, чем в селе, отлучены от естественной жизни. Кроме того, в городе голодно. В селе есть огород… Вы были на кладбище? — Она снова забыла о нём.

Конкордия говорила о кладбище, теперь эта. При чём тут кладбище? Кресты да могилы.

А что будут делать Апостол, Кора и эта девушка в его захолустье? Сажать картошку? Доить коров? Слушать дедов, рассуждающих о погоде? Попахивает от них брагой, веет от них покоем. Кто же из них выродил Будимирова? Почему-то Мага любила его мать. Она не могла любить дурного человека!

— У тебя скачут мысли, — говорит жалобно девушка.

— А мне кажется, у тебя. Не могу уследить за твоими рассуждениями. Главные мои вопросы: что произошло с нашей страной и как можно спасти её? Ты говоришь, природа… а ведь Будимиров родился в нашем селе. Как тебя зовут? Неловко без имени.

— Марика. Кивают на Бога, судьбу, а всё зависит от самого человека: от его разума, знаний, нравственных устоев.

И, точно на ось, на эти слова нанизались не связанные между собою её высказывания. Ещё как связаны они в единое целое! Если, в самом деле, всё зависит от человека, то значит можно спастись?!

— Нет же, я не согласен! — вырвался он, наконец, из-под её власти. — Что зависит от меня? Допустим, правители выясняют отношения. Попробуй отказаться воевать, заставят! А ведь война есть война: могут убить. Или здесь… ты никому ничего плохого не сделала, а легко можешь быть накормлена препаратом! Не от человека, от обстоятельств зависит.

— Нет, от меня! — твёрдо говорит Марика. — Не хочу воевать, не пойду. Не захочу, не буду накормлена препаратом. Зависит только от моей воли, обстоятельства ни при чём.