Украшение для женщин

Вот черт, как не повезло! Воскресный день пропал! Нет, это никуда не годится, нельзя себя расстраивать. Сейчас же настроюсь позитивно. Это хорошо, что приехала тетя Соня (по мне, так век ее не видеть). Нет, так не пойдет. Попробую еще раз. Это хорошо, что приехала тетя Соня! Я так давно ее не видела и соскучилась, (нет, это слишком). Ладно, без «соскучилась». Она так замечательно выглядит. Стоп!

– Мамуля, сколько лет тете Соне?

– Сколько лет? – Она задумалась. – Так, дяде Исааку было девяносто или девяносто три?

– А на памятнике разве не написано?

– Точно, посмотрим на памятнике.

– А тете Соне сколько?

– Она моложе дяди на пять лет. Впрочем, это она так говорит, а на самом деле она гораздо моложе его, а, может старше …

Все понятно. Семейка конспираторов, дата рождения строго засекречена. Ладно, позитивно настроить себя не получилось. Может еще раз попробовать, нехорошо с таким настроением ехать на кладбище. Итак, это хорошо, что приехала тетя Соня. Нет, лучше не буду про нее. Это хорошо, что приехала мамуля. С тех пор, как она стала писательницей, мы не часто ее видим. Как здорово, что в нашей семье завелись настоящие писатели. Нет, «завелись» – это не про писателей, так говорят, кажется, про вшей. Господи! К чему я про вшей-то вспомнила?

– Ланочка, у тебя сейчас такое несчастное лицо. Ты что, не хочешь с нами ехать?

– Да нет, просто вспомнила кое-что. Это по работе, – добавила, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Тетя Соня спускалась вниз по лестнице. Сзади за ней что-то волочилось. Увидев ее, у бабушки от удивления брови поползли вверх. Она что-то пробормотала по-французски, чего последнее время совсем не делала. Значит, что-то не так. Я перевела взгляд на тетю, которая медленно прошествовала на кухню, и чуть не рухнула. Тетя Соня была одета в гипюровую кофту с рюшечками по горлу и на рукавах и юбку со шлейфом. Боже! Где она это откопала? И как она думает идти с этим шлейфом по кладбищу, подметая им дорожки? Он же промокнет. Но, странное дело, настроение резко улучшилось. Я обменялась взглядами с бабушкой и поняла, что выход тети Сони тоже произвел на нее впечатление, во всяком случае, она старательно отводила от нее глаза. Ну, вот и позитив пошел. Представляю, что будет с Люсей. Мамуля уже убежала в зимний сад, как бы закашлявшись.

– Светлана, – официально обратилась тетя Соня, – прикажи своей кухарке приготовить дядины любимые блюда.

Мне стало совсем весело, но бабушка внезапно нахмурилась и строго заметила

– У нас нет кухарки.

– А кто же вам готовит?

– Готовит Светлана.

– Да? Ну, тогда скажите ей, что дядя любил фаршированную рыбу, салат «Оливье», печеночный паштет, только из гусиной печени … На горячее свиные отбивные и к чаю «Наполеон», не покупной, конечно.

Мамуля выйдя из зимнего сада, прослушала эти указания, отданные тоном королевы, и тотчас скрылась в туалете, он был ближе. Но я слышала, как она там всхлипывала от смеха. Интересно, а мне-то что делать? Я подумала, что лучше ничего не говорить в ответ, а предложила поехать сейчас же. Тетя Соня величественно мне кивнула и, подметая пол, направилась в прихожую одеваться.

Подъехав в Востряково, я сразу увидела Люсю. Вот здорово, она была с Нинкой. Я первой вышла из машины и с радостью устремилась к родственницам. И вдруг, по Люсиной физиономии поняла, что состоялся торжественный выход тети Сони.

– Это чтой-то за ней тащится? – Люся сложила губки в куриную гузку и прищурилась, Нинка ничего не спросила, только хлопала глазами.

– Это юбка со шлейфом, – с радостью пояснила я. – А еще наша кухарка сегодня готовит любимые блюда дяди Исаака.

– Какая кухарка? Какие еще блюда?

– Моя кухарка. Вы не знали? Ей велено приготовить салат «Оливье», фаршированную рыбу… да еще паштет из гусиной печени … на горячее свиные отбивные и на десерт торт «Наполеон», не покупной. Классно?

Они не успели ничего ответить, мамуля, держа под руку тетю Соню, подвела ее к нам.

Тетя Соня и правда возомнила себя королевой, потому что даже не ответила на приветствие, а только важно кивнула в ответ и коротко спросила – Нам куда?

Мы замешкались, соображая, в какую сторону идти, тогда тетя нетерпеливо приказала

– Ну, ведите же.

Мы с Нинкой шли позади всех и, надо заметить, мысли у нас совсем не соответствовали окружающей обстановке. Время от времени Люся поворачивалась к нам со свирепым лицом и делала страшные глаза. Мы согнулись пополам. Меж тем, тетя Соня степенно шла между Люсей и мамулей и громко читала надписи на памятниках: «Плаксивый-Плаксун Сруль Мордухаевич, Шнейдерман Иосиф Гершевич, Письман Юдифь Соломоновна». Она вдруг остановилась и уставилась на пожилую пару, копавшуюся около могилы.

– Здесь что, одни евреи?

Пожилые люди подняли головы, переглянулись и в недоумении уставились на нее

– Как же я их ненавижу! – В сердцах воскликнула тетя и пошагала дальше.

Мы с Нинкой от смеха еле передвигали ноги. У меня заболели мышцы живота, а у Нинки, кажется, скулы свело, она постоянно себя держала за лицо. Из глаз лились слезы.