Украшение китайской бабушки

Надежда отпила кофе, который оказался жидковат и пахнул сушеными клопами, оглянулась по сторонам и протянула руку к телефону. Так, вот оно, контакты… И как же у нее сын-то записан? Так и записан: Витюша. Что ж, для кого господин Мясников, великий и ужасный, а для матери всегда он будет Витюша.

Чувствуя себя Штирлицем, Надежда запомнила номер бизнесмена и быстро переписала его на телефон Рукавицына. Тут как раз явилась мастер и позвала Надежду.

— Мне только укладку, — заторопилась Надежда, — больше ничего не нужно.

Возможно, мама Мясникова и была довольна Раечкой, но к этому мастеру Надежда доверия не испытывала, тем более что рыжая клиентка ушла мрачная и долго шумела в холле.

Хмурая и недовольная Люба молча принялась за работу. Надежда в зеркале видела, что с головой творится неладное, но молчала, поскольку самым заветным ее желанием было оказаться от этого салона как можно дальше.

— Готово! — объявила Люба.

— Ой! — Надежда остолбенела, глядя в зеркало.

Там отражалась жуткая рожа с выпученными глазами. Волосы стояли дыбом, как иголки у взбесившегося ежа. Мастер перехватила в зеркале ее взгляд и поджала губы.

— Не нравится? — агрессивно спросила она.

— Нет-нет, все хорошо, — закивала Надежда, — спасибо большое.

Девушка за стойкой, увидев Надежду Николаевну, выронила из рук журнал.

«Дома голову вымою!» — подумала Надежда, расплатившись и припустив прочь из этого треклятого салона.

Войдя в кафе, Надежда прямым ходом устремилась к столику Лидии.

Та сидела как на иголках перед чашкой пустого чая. Оживившись при виде Надежды, она привстала и прошептала:

— Что у тебя с головой?

— Издержки производства! — отмахнулась Надежда. — Пришлось пожертвовать собой! Ну и дыра этот салон красоты, скажу я тебе! Больше никогда сюда не приду!

— Ну что, как все прошло? Удалось?

— Разумеется, — спокойно ответила Надежда. — А что ты шепчешь-то? Тебя что, тот старый разведчик не научил — если хочешь не привлекать к себе внимания, разговаривай спокойно, нормальным голосом, держись уверенно. На тебя сейчас все кафе смотрит.

— Да? — Лидия испуганно огляделась. — Да здесь и нет никого!

— Тем более нет смысла шептаться! Вот он, телефон Мясникова! — Надежда гордо ткнула в нужную строчку в мобильнике Рукавицына. — Сейчас пошлем ему ту фотографию.

— Что — прямо отсюда? — испугалась Лидия.

— Именно отсюда! — отчеканила Надежда. — Не из дома и не со своего собственного телефона. Из кафе и с телефона покойного Володи, тогда нас никто не вычислит! Ты же знаешь, найти человека по номеру его мобильного телефона ничего не стоит, а Володи уже нет на свете, так что ему ничто не угрожает.

Крайне довольная своей предусмотрительностью, Надежда достала мобильный телефон Рукавицына, нашла злополучную фотографию и послала ее по адресу Мясникова.

— Вот и все, дело сделано! — проговорила она гордо. — Теперь мы с тобой можем с чистой совестью выпить кофе. И даже… и даже съесть что-нибудь вкусное. Скажем, вишневый штрудель.

Обычно Надежда очень осторожно относилась к выпечке — она берегла фигуру и боролась не то что за каждый килограмм, а за каждые сто граммов веса. Но сегодня она решила вознаградить себя за успешно проведенную операцию, кроме того, она считала, что затратила массу нервной энергии, а значит, и калорий. И кофе в салоне был отвратительный.

Так или иначе, она заказала большую чашку кофе со сливками и вишневый штрудель. Лидия тоже поддалась на уговоры и со вздохом заказала кофе (правда, черный) и пирожное (правда, сухое).

— Ну, и что теперь будет? — проговорила Лидия, доев свое пирожное.

— Получив эту фотографию, Мясников поймет, что к чему, разберется с Викторией Павловной, и ситуация постепенно урегулируется.

— Так что, мне можно вернуться домой?

— Думаю, торопиться не нужно. Еще два-три дня поживи у своей знакомой, а уже потом…

— Ну ладно, два-три дня я как-нибудь переживу. А потом дочка с внуком возвращаются, так чтобы уж за них не волноваться…

— Ну и хорошо, — Надежда взглянула на часы. — Ой, мне пора домой… Я ведь мужу обещала… Потом мы с тобой созвонимся!

Они дружно поднялись из-за стола, вышли из кафе и уже хотели распрощаться, как вдруг рядом с ними остановилась большая черная машина. Дверцы машины распахнулись, из нее выскочили несколько мужчин в черных костюмах и, ни слова не говоря, втащили перепуганных женщин внутрь.

В отличие от похитителей Надежда громко верещала:

— Отпустите! Отпустите меня немедленно! Кому говорю!

Вместо ответа один из людей в черном ловко заклеил ей рот скотчем.

Обе женщины оказались на заднем сиденье машины, с двух сторон сжатые молчаливыми спутниками.

— Значит, если послать сообщение не из дома и не со своего телефона, то нас никто не вычислит? — угрюмо проговорила Лидия.

— Еиа ауа аео ео… — прогудела Надежда сквозь скотч.

От ее усилий лента отклеилась с одной стороны, повисла, Надежда сдула ее в сторону и повторила:

— Техника шагнула далеко вперед!

— Замолкни, тетя! — прикрикнул на нее сосед справа и приклеил скотч на прежнее место.