Украсть Ленина

— Плохо, очень плохо! — с сожалением констатировал коротышка, обозревая поле, усеянное неподвижными телами. — Сколько полезной массы и все впустую! Нет! Мы пойдем даугим путем! Из всех искусств важнейшим для нас является кино! — он повернулся к Цезарю. — Коба! Исполнены ли мои личные указания в этом плане?

— Кино? — недоуменно переспросил Цезарь.

— Кирно… — перевел Веня. — От слова «кирять», выпивать, поддавать…

— Сам знаю, достаточно, — оборвал император. — Конечно, исполнены, Владимир Ильич. Поле окружено цистернами с портвейном. Хотя на всех, думаю, не хватит.

— А и не надо, чтобы хватило. Максимальная энейгия случается у масс именно когда не хватает… — коротышка нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Но когда же начнем?

— Погодите, Владимир Ильич, — сказал Гранатов, выходя вперед. — Прежде надо речь сказать. Как же без речи? Сначала нужно дать народу идею, а потом уже поить. А иначе выходит пьянка, а не революция. Вы согласны?

Коротышка прищурился и поднял палец.

— Запомните, батенька, йеволюция — это пьянка истойии. Эх, молодой вы еще, неопытный… Ладно, пусть будет по-вашему. Идите, питайте массы идеями… — он подмигнул Цезарю. — А вы, голубчик, покамест… сухую идею, знаете ли, на уши не повесишь. Из всех искусств важнейшим для нас…

— …является кирно! — подхватил Коба, размахивая свежеприобретенной трубкой.

Гранатов подошел к микрофону. Перед ним лежало большое людское озеро; стоячие воды лениво покуривающих групп, неторопливые течения прогуливающихся парочек, водовороты ссор и кратковременных драк. Этот бесформенный беспорядок предстояло хорошенько взболтать, разогреть, довести до кипения, выплеснуть на улицы единым мощным потоком. И он, Гранатов, способен на это. Лидер РНКП(бл) прокашлялся в микрофон, стараясь тем самым привлечь внимание. Почти никто не обернулся.

— Братья и сестры! — начал Гранатов. — Соотечественники! Товарищи по партии! Русские люди! Да, да! Я не боюсь этого слова! Сейчас его всеми силами пытаются вывести из употребления, заменяют всякими словами-уродами. Но мы-то знаем, кто мы! Правда? Мы — русские!

Толпа заинтересованно заворочалась, разворачиваясь к трибуне. Послышался ропот, пока еще приглушенный, нестройный, но уже нарастающий, как катящийся по снежному полю ком, с каждым оборотом присоединяющий к себе все новые и новые пласты.

— Мы тут все русские! — прокричал Гранатов, напрягаясь до дрожания жил. — А ну-ка скажите: кто тут нерусский?! А!? Пусть нерусские поднимут руки! Ну!? Ага! Нету! Вы видите?! Мы все — одна сила, один народ! Мы — русские!! Так?

Толпа одобрительно взвыла. Теперь они уже двигались в одном ритме, теперь они слушали, но Гранатов знал, что это ненадолго: внимание требуется постоянно подкармливать, иначе оно снова растечется тонкими разрозненными ручейками.

— А коли так… коли так, то у нас есть право на нашу страну. Эта страна называется Русь! Это наша страна! Так?

— …а-а-ак!!! — ответила толпа.

— Но у нас ее отняли, нашу страну! Нами правит продажная клика инородных воров! Они растащили наши богатства, они жируют на нашей нефти, летают на нашем алюминии, продают наших женщин в азиатские бордели! Они даже пердят нашим газом!

— У-у-у!! — одобрительно взревела толпа.

— Но и этого им мало! Теперь, когда уже продано и расхищено почти все, что можно было продать и расхитить, они взялись за нас самих. За нас! Теперь они продают нас, как рабов. И кому? Нас продают проклятым пиндосам!

Толпа отозвалась оглушительным улюлюканьем. Пиндосов тут явно не любили.

— Пиндосам!! — еще громче проорал Гранатов. — Слугам дьявола!

Опытный оратор, он вдруг резко понизил голос, и над площадью повисла тишина. Теперь Гранатов говорил негромко, с мягкой, доверительной интонацией.

— Недавно я был там, в Америке. Поехал посмотреть на наши украденные мозги. Поехал посмотреть на наших обманутых братьев, которых мы выучили на наши кровные деньги и которых потом продали пиндосам наши продажные правители. Поехал посмотреть на сбытое по дешевке будущее нашего великого народа. Я был там. И вот что я вам скажу, как очевидец. Пиндосы — порождение дьявола! Они даже вместо «мой бог» говорят «май гад». Май гад!! Это что же за народ, что бога гадом называет?!

— У-у-у-у… — презрительно отозвалась площадь.

Гранатов достал из кармана паспорт и поднял его над головой, показывая собравшимся.

— Вот мой паспорт с американской визой. Она мне больше не понадобится! — он театральным жестом вырвал из паспорта страничку. — Вот! Вот! В следующий раз я не полечу туда на гражданском самолете. Я въеду туда на танке! На танке!!

Толпа взорвалась аплодисментами. Гранатов поднял руку, призывая к вниманию, и толпа подчинилась.