Украсть миллиард

Прямо на бордюре стояла высокая блондинка в коротком пиджачке и такой же джинсовой юбке, при всем при этом у нее были такие ноги и такая грудь, что я бы не удивился, если бы встал «лежачий полицейский». Увидев Гюнтера, дева призывно замахала рукой, а я чуть не свалился с седла: это была она! Фальшивая Холли Купер, моя случайная, но очень близкая знакомая из Малмеди. Вот попёрло!

Наблюдая за этой сладкой парочкой дальше, я сообразил, в чем дело – красавица Холли, или как ее там, застряла как та лиса из анекдота, две «бехи» зажали с обоих сторон ее «косметичку на колесах».

Пока студент справлялся с ее бедой, я напряженно думал. И пришел к выводу что дело – труба. Без вариантов. Вряд ли они встретились тут совершенно случайно. На лицо «преступное сообщество, именуемое в дальнейшем шайкой». И что мне теперь с ними делать?

Меж тем студент вырулил на дорогу, Холли что-то чирикнула в благодарность и, похоже, пригласила студента  продолжить путешествие вместе. Потому что тот вылез из машины и принялся старательно пристегивать своего двухколесного друга. И тут я понял, что со слежкой пора завязывать. Какими бы они не были дилетантами, но машина – не велосипед. Не касаясь такой мелочи, что она гораздо мощнее - у нее есть зеркало заднего вида… И если следить за велосипедом на тачке – идиотизм, то пытаться следить за тачкой на велосипеде – это… такого слова не было ни в одном из известных мне языков. Шеф, все пропало…

Я сдал назад за угол и присел на бордюр, пытаясь сообразить, что делать дальше. А, просидев минут пять, понял, что хочу: во-первых, в туалет, во-вторых, есть и, в-третьих, вернуть в паркинг брошенного «Петю», пока его никто не поцарапал. Все это сделать можно было лишь в одном месте Мюнхена, в «Баварской Советской Республике» у деда Василия. Кстати, бравые стражи порядка обещали помочь мне с легализацией. Хотя, какое удостоверение будет хуже и опаснее: та фальшивка, которую слепил я или та, которую обещали смастрячить они, я еще не решил. Ладно, на всякий случай пусть будут обе, дырки не пролежат, а сгодиться могут.

Дед хлопотал у кофеварки. Не смотря на ранний час, он был уже давно на ногах, бодр, весел и полон планов на будущее. В этот раз он провел меня на второй этаж в небольшую квартирку, пристроенную в аккурат над пивной и принял как русский – русского, на кухне. Пока я с аппетитом наворачивал вчерашнюю картошку с салом, дед Василий позвонил Маше и, оторвав ее от сладкого сна, выложил всю правду-матку о ее студенте-двоечнике. Поохав немного и подумав чуть дольше, Маша согласилась со мной, что полицию вмешивать рано, предъявить ей пока нечего. А вот интерпол – уже пора. Фотографий Гюнтера, заснятых камерами внешнего наблюдения и того факта, что он летел по фальшивым документам в том самом самолете, вполне достаточно, чтобы господа из интернациональной полиции обратили на него внимание.

- Еще доброе дело для поросенка сделаем, не придется сессию сдавать, - фыркнула Маша и положила трубку.

- По чуть-чуть? – подмигнул дед, - за Нашу победу, а?

- Так аппарат-то Маша не выкинула?

- Куда ей! Только грозится… Так как?

Я усмехнулся и покачал головой.

- Тогда чаю?

- Это можно.

В углу я заметил явно скучавшую шестиструнку.

- Разрешишь?

- А ты умеешь?

- Чего тут уметь-то? – удивился я, - ведь не орган.

Гитара признала меня сразу и отозвалась мягко и мелодично, словно кошка, которую неожиданно погладили. Самую малость подстроив струны, я попытался воспроизвести мелодию, которая пришла ко мне сегодня утром… Играть ее надо в соль-мажоре, однозначно. Итак: соль, си, ля, ре… как-то так. Получилось вроде бы неплохо: просто, немного иронично, даже слегка стебно и вместе с тем как-то очень искренне. Дед Василий внимательно слушал.

- А изобразить что-нибудь можешь? – он пошевелил пальцами в воздухе.

- Ну, Лондонский Симфонический оркестр навряд ли, - улыбнулся я, - А «что-нибудь» - запросто.

… Сижу в трусах на кухне в понедельник

И Штирлица смотрю в девятый раз.

А теща говорит, что я – бездельник.

Что лучше починил бы унитаз.

Когда-нибудь я руки поменяю

И починю что можно и нельзя…

А Мюллер, как и я, родился в мае.

А теща у меня, вообще, змея.

А завтра нужно снова на работу

Которая достала до зубов.

А в ФРГ летают самолеты

И ходит очень много поездов.

Когда-нибудь отсюда я слиняю.

Течение меняет и река…

И свой «Жигуль» на «Опель» поменяю,

«Не думай о секундах свысока».

Сижу в трусах, учу язык немецкий.

Самоучитель мне достал Вован.

Он знает, что в душе я не советский,

Но обещал молчать, как партизан.

Когда-нибудь я мозги поменяю,

И сделаюсь я хакером крутым.

Пока еще не знаю что взломаю,

Но стану ФРГ необходим.

Премьер-министр пригласит на кофе.

Подпишет визу собственной рукой.

Построю тихий домик в Дюссельдорфе,

И пусть в толчке копается другой.

…Пока менял я трубы к унитазу

И думал, как пошлю все это «на…»

Вся ФРГ накрылась медным тазом

И рухнула Берлинская стена.