Украсть миллиард

Под водой мы шли довольно долго, больше двух часов. Я про себя гадал, как это может быть: воздух оставался чистым. Не скажу, что это был свежий морской бриз, пахнувший солью, но эту смесь, насыщенную кислородом, вполне можно было употреблять внутрь. Должно быть, тут была применена какая-то хитрая система. Потом мы вынырнули. Не знаю, зачем, но явно не для того, чтобы пополнить запасы кислорода – похоже, моя «рыбка» в этом не нуждалась. Мы шли на хорошей скорости где-то посередине большой воды. Довольно неспокойной, кстати. На глубине волнение почти не ощущалось, а здесь болтало прилично. Солнце уже осторожно опускалась в волны цвета электрик. Темнело, и над головой зажигались немыслимо яркие созвездия Рака. Я нашел взглядом Арктур, главную звезду Волопаса, и долго смотрел на него. В голове не было мыслей – вообще никаких, только спокойная ясность. Я понятия не имел, куда и зачем на скорости несется яхта, что ждет меня там, и чем я, в конечном итоге, расплачусь за это чудесное спасение от рук полиции и Папы Монсальви. Но меня это не волновало.

Южные ночи обладают особой магией: они делают камни на сердце почти невесомыми…

Я потянулся за барсеткой, которая так и лежала на заднем сиденье. Она интриговала меня с самого начала. Что бы это ни было, вряд ли оно тут валяется просто так. Без подтекста.

Внутри оказалось несколько карточек, две золотые и водительские права на имя Дэвида Маршалла. Лицо на фото было моим. Ну, с некоторыми допусками – это мог быть и Дэниэл Крейг, но я все же склонялся к мысли, что это я. Но кто этот я? В его биографию меня кто-нибудь посветит? Хотя бы без подробностей.

- Директор крупного медицинского центра в Квебеке, - немедленно отозвалась Леди, - Любитель дайвинга и подводной охоты. Миллионер.

…Канада? Хм. Мой французский был вполне приличным, но скорее отдавал Беарном и Гасконью. Но если не трепаться о далекой родине с настоящими уроженцами Квебека, это вполне может прокатить. В конце концов, мог же я приехать в Канаду с юга Франции?

- Леди, - осторожно поинтересовался я, - насколько я понял… если я ошибусь, ты меня поправишь.

- Ну, конечно, – живо отозвалась она.

- Мы сейчас находимся правее Сардинии?

- Сардинию мы уже прошли, примерно полчаса назад. В Италии тебе высаживаться небезопасно, ведь тебя же подозревают в покушении на их премьера.

- Да весь Шенген может быть «горячим», - буркнул я, - включая Турцию. Хотя там тот еще бардак.

- Поэтому мы и идем намного дальше.

- В Китай? – усмехнулся я.

- Еще дальше, - на полном серьезе отозвалась она.

Я на мгновение опешил. Дальше Китая?

- А горючего на этой посудине хватит?

- Нет, но это не важно. Эта рыбка нужна только для того, чтобы пройти Суэцкий канал. А потом нас встретят.

- Кто? – насторожился я.

- Друзья, - лаконично отозвалась Леди, и охота задавать вопросы у меня мгновенно испарилась.

… Собственно, вероятность того, что она ведет меня в ловушку, была почти стопроцентная. Какие бы чувства она ко мне не испытывала, вряд ли она влюбилась в меня по фотографии, увидав ее в полицейском досье. Тот телефон – как он попал в мою машину? Сомневаюсь, что Леди сама ее вскрыла, она ведь хакер, а не угонщица. Конечно, у нее есть сообщники, у которых на меня виды.

- Почему ты вдруг замолчал? – встревожилась она.

- Все в порядке, Леди, - улыбнулся я, - просто задумался.

- О чем? – она оказалась настойчивой, как любая женщина.

…Вообще-то и меня нельзя упрекнуть в том, что я пришел к ней с чистыми руками. Мы познакомились в ходе операции по уворовыванию миллиарда, стали сообщниками, и строить из себя влюбленных старшеклассников по меньшей мере глупо. Друзья так друзья. Кто знает, может и выживу. Я везучий.

- Думаю о том, не пора ли нырять. Если навигатор не врет, скоро тут будет очень оживленно. Слева по курсу две баржи, а прямо – пассажирский лайнер.

- Я отслеживаю обстановку, не волнуйся.

- Да я и не волнуюсь, - пожал плечами я, а про себя добавил: «поздно уже волноваться. Чует сердце – влип я, как еще никогда в жизни не влипал».

Глава 22. «Когда еврей возьмет Суэц…»

Эта транспортная артерия, разрезающая Африку и Азию на две неравные половинки, отлично работала еще при фараонах. Исторический факт, я ничего не придумываю. Потом ее забросили за ненадобностью. А когда мир в очередной раз переменился, и снова понадобилось сшить два океана «синайским швом», француз, виконт Фердинанд де Лессепс, получил у правителя Египта Саида-паши концессию на строительство канала. И почти сразу начались разборки: кто кому и сколько должен, кто больше вложился, кого конкретно, эта великая стройка оставила без штанов… точнее, без галобеи. Канал делили, как места в театре, «согласно купленным билетам». Но до поры до времени эти разборки носили мирный характер и решались за бухгалтерскими столами. Пока, уже в середине прошлого века, начальник генерального штаба французской армии, между прочим, между бокалом «Шаторез» и рябчиками, не спросил у своего коллеги, одноглазого «орла Израиля», Моше Даяна: