Укрепленный вход

Реббит первым оторвал взгляд от обнаженного извивающегося на тротуаре тела. Он поднял «узи» и попытался направить его на Мудроу, но не смог прицелиться, поскольку сидел с подогнутыми ногами на водяной постели, которая все еще колебалась после серии выстрелов. Это все равно, что стрелять в гусей на ходу из моторной лодки. Даже труднее.

— Мы масок-то не надели, — заметил Мик, увидев Реббита, который начал нажимать на спусковой крючок.

Если бы до этого происшествия Мудроу спросили, кого он считает настоящим полицейским, то Стенли знал бы, что ответить. Ведь Пола Данлепа все принимали за тряпичную куклу, еще бы — офицер по профилактике преступлений! Но именно Пол Данлеп надлежащим образом отреагировал на серию выстрелов из микроавтобуса. А Мудроу застыл на месте и, словно защищая ребенка от злого родителя, обнял Бетти, прижав ее к груди. Его спина представляла собой замечательную мишень для свистящих вокруг пуль, но он словно не думал об опасности, угрожающей ему.

Он стоял, обняв Бетти, на углу в центре Манхэттена, и одновременно пытался предупредить об опасности женщину, которая махала ему рукой с противоположной стороны улицы.

— Берегись, берегись, берегись! — кричал он.

Мудроу видел две сцены сразу, как на картинах кубистов, где части изображения соседствуют друг с другом, не соприкасаясь. То же происходило и со звуками. Гром автоматической очереди, пули, отскакивающие от камня, и пули, входящие в тело Инэ Алмейды, вопль ужаса маленького ребенка, голос испуганного полицейского, сжимающего в объятиях женщину. Все это казалось отдельными эпизодами, попавшими сюда невесть как из десятков старых фильмов. Чтобы понять связь между ними, надо было по меньшей мере открыть глаза, но Мудроу стоял, зарывшись лицом в волосы Бетти.

Пол Данлеп, казалось, не обращал внимания на стрельбу вокруг него. Он увидел упавшую Катерину Николис, десятки дыр в ее теле, из которых кровь била фонтанами, и почувствовал взрыв ненависти. Вот уже десять лет, как он, не зная, куда деть время, ежедневно отстреливал норму, необходимую для полицейского, из пистолета 38-го калибра (готовясь к соревнованиям, в которых никогда не осмеливался выступать).

Это было его самое старое хобби. Теперь оно пригодилось. Не раздумывая ни секунды, Данлеп вынул револьвер и выстрелом размозжил голову Бену Коану.

Тот упал на руль, резко свернув микроавтобус на тротуар. Стрелки, потерявшие равновесие, отпрянули от двери и упали друг на друга. На какую-то секунду, увидев, что «узи» Мика направлен на него, Реббит Коан решил — его смерть каким-то образом оговорена между матерью и Мартином Бленксом. И удивился, увидев, как десятки пуль из его собственного автомата разорвали грудь Мика. Еще больше он удивился, когда в открытой двери микроавтобуса появился Пол Данлеп с вытянутой вперед рукой, в которой держал пистолет 38-го калибра. Пол выпустил две обоймы прямо в грудь Реббита, прикончив его на месте.

Глава 25

В некотором роде преображение подъезда «Джексон Армз» из территории побоища в место для расследования преступления произошло более хаотично, чем само нападение. Главное правило — оградить место происшествия от посторонних, чтобы прибывшие полицейские, медицинские эксперты и сотрудники оперативной бригады (раньше она называлась судебной) могли работать, — выполнить было нелегко. Тела лежали одно на другом, раненые взывали о помощи, никакие инструкции никого не интересовали. Первый полицейский, оказавшийся на месте преступления (он дежурил в двух кварталах от «Джексон Армз» около станции метро), как раз и должен сделать ограждение, а также зафиксировать их имена и звания. Второму и третьему полицейским (судя по форме, они несли патрульную службу) надлежало сдерживать толпу, особенно натиск репортеров. К сожалению, все трое нарушили предписание. Они перевернули тела Инэ Алмейды, Катерины Николис, братьев Коан и черного подростка, который уже не выглядел закоренелым торговцем наркотиками, пытаясь обнаружить в них признаки жизни.

Затем на помощь подоспели Джексон и Голдберг, два ветерана полицейской службы. Они пришли в ужас оттого хаоса, который царил на Тридцать седьмой улице. Их вызвали с середины задания, сообщив, что преступление совершено, как минимум тридцать минут назад. Но до сих пор «Джексон Армз» не был огорожен желтыми ленточками, более того, гражданские лица дотрагивались до микроавтобуса, а репортеры в центре событий снимали, как медицинская бригада снует взад-вперед со своими носилками и кислородными подушками.