Укридж и Ко. Рассказы

— Ах, как чудесно! — воскликнула Милли.

Сам я так не выразился бы. А она пояснила:

— Ведь мистер Коркоран так умен! Я уверена, если возможно что-то сделать, он сделает все!

Вот и конец любой попытке воспротивиться! Укриджу я мог бы противостоять, но очарование этой девушки настолько меня покорило, что я был воском в ее руках.

Укридж сел на письменный стол и заговорил с весомостью, отвечавшей случаю.

— Так уж заведено в этой жизни, малышок, — начал он наставительно, — что самые скверные времена, выпадающие на долю типчика, довольно часто в конце концов оборачиваются ему во благо. Пожалуй, из всех периодов моей жизни ни один не доставлял мне радостей меньше, чем те месяцы, которые я провел в доме моей тетки в Уимблдоне. Но заметь, что воспоследовало, старый конь! Именно терпя это гнусное существование, я набрался сведений о ее привычках, и они-то спасут нас теперь. Ты помнишь Дору Мейсон?

— Кто такая Дора Мейсон? — быстро осведомилась Милли.

— Некрасивая женщина в годах, прежняя секретарша моей тетки, — ответил Укридж с не меньшей быстротой.

Лично мне мисс Мейсон помнилась на редкость хорошенькой и привлекательной девушкой, но я почувствовал, что сказать это вслух было бы неуместно. И удовлетворился мыслью о том, что Укридж, каковыми ни окажутся его недостатки как супруга, во всяком случае, обладает той чуткой тактичностью, которая столь украшает семейный очаг.

— Мисс Мейсон, — продолжал он, показалось мне, чуть более взвешенным и осторожным тоном, — иногда разговаривала со мной о своей работе. Мне было жаль бедную старушку, потому что, ты же понимаешь, ее жизнь была серой и безрадостной, ну я и старался иногда хоть немного скрасить ее тягостное существование.

— Как это на тебя похоже, милый!

Нет, это сказал не я, а Милли. Она смотрела на своего нареченного сияющими, полными восхищения глазами, и я увидел, что мой отзыв о нем как о современном сэре Галахеде кажется ей слишком пресным.

— И как-то она рассказала мне, — продолжал Укридж, — что моя тетка, хотя всегда произносит спичи на этих чертовых банкетах, не способна и двух слов связать, если не выдолбит заранее свою речугу, которую пишет для нее секретарша. Мисс Мейсон торжественно поклялась, что за последние два года перед нашим разговором каждое слово, официально произнесенное моей теткой, было написано ею, то есть мисс Мейсон. До тебя начинает доходить, малышок? Короче говоря, мы должны заполучить речугу, которую она намерена произнести на оргии в Клубе Пера и Чернил. Мы должны перехватить ее, старый конь. Схвати речугу за шиворот, Корки, старичок, прежде чем моя тетка успеет запустить в нее свои когти, и, поверь мне, она обнаружит, что в пятницу вечером страшная головная боль помешала ей поехать в клуб.

Меня охватило тягостное предчувствие, которое овладевает человеком перед лицом смертельной опасности, что деться мне некуда и спасения для меня нет.

— Но ведь уже может быть поздно, — промямлил я в последних судорогах инстинкта самосохранения. — Может быть, спич уже у нее.

— Ни в коем случае. Я знаю, какой она бывает, доканчивая свои инфернальные книжонки. Никакие отвлечения не допускаются. Уоссик, секретарь, получил инструкции отправить ей свое сочинение заказным письмом, так чтобы она получила его в пятницу утром и могла затвердить спич в поезде. А теперь слушай внимательно, малышок, потому что я продумал операцию до малейших деталей. Моя тетка сейчас у себя в коттедже в Маркет-Дипинге, Суссекс. Я не знаю расписания поездов, но наверняка найдется такой, который доставит меня в Маркет-Дипинг сегодня вечером. По прибытии я посылаю телеграмму Уоссику, подписанную «Укридж», — сказал великий заговорщик. — У меня есть полное право подписывать телеграммы «Укридж», — добродетельно пояснил он, — и в ней я распоряжусь, чтобы он отдал спич джентльмену, который зайдет за ним, чтобы доставить в коттедж, как они договорились. От тебя требуется только явиться в дом моей тетки, спросить Уоссика — отличный типус и олух, который ничего не заподозрит, — забрать манускрипт и дать деру. За первым же углом отправляешь речугу в ближайшую мусорную урну, и все в ажуре.

— Какой он удивительный, правда, мистер Коркоран? — вскричала Милли.

— Могу я положиться на тебя, Корки? Ты меня не подведешь в отведенной для тебя роли?

— Вы ведь сделаете это ради нас, мистер Коркоран, правда? — умоляюще сказала Милли.

Я поглядел на нее. Ее глаза, глаза персидской кошечки, просияли на меня — весело, доверчиво, без тени сомнения. Я сглотнул.

— Ну, ладно, — сказал я хрипло.