Укрощая шторм (ЛП)

Он смотрит на меня, продолжая петь, и это ощущается так, будто он поёт для меня. Что-то извивается в моей груди, плотно сжимая моё сердце.

Я ожидаю, что Том перестанет петь, но он не делает этого. Просто смотрит на меня и продолжает. Так что я решаю присоединиться. Я сажусь перед ним и пою слова, которые знаю наизусть.

Я пытала себя этой песней в течение нескольких месяцев после того, как поймала Декса и Чада вместе.

— Я не знала, что ты можешь петь, — говорю я, когда он берёт последний аккорд. Я кладу ноги на маленький журнальный столик между нами.

Он укладывает гитару рядом с собой на диван.

— Я мужчина со многими талантами.

Уверена, что так и есть. Я думаю о том, как его пальцы двигались по струнам. Кроме всего прочего, он много практиковался руками…

Я вычеркиваю из своего сознания мысль о Томе и других женщинах.

— Я люблю эту песню, — я мучила себя ей, но это красивая мелодия.

— Знаю.

Я смотрю на него, сбитая с толку.

— Откуда?

Он опускает ногу. Вид его босых ног творит странные вещи со мной, воспламеняя те части меня, в которых я не чувствовала каких-либо изменений довольно долгое время.

— Ну, для начала, она установлена в качестве мелодии звонка. И ты много её поешь.

— Да?

Он заметил это?

Кивнув, он проводит большим пальцем по нижней губе. Это до смешного сексуальное движение.

— Да.

— Это сводит тебя с ума? — я улыбаюсь, зная, как это сводит с ума Кейла.

Он наклоняет голову в сторону. На его губах появляется дерзкая ухмылка.

— Много вещей, которые ты делаешь, сводят меня с ума, Фейерверк. Но слушать, как ты поёшь, не одна из них.

Я возбуждаюсь, начиная грудной клеткой и заканчивая вирджинией. Я скрещиваю ноги, соединяя их в лодыжках.

— Ты должна спеть её на сцене когда-нибудь, — говорит он.

Что?

— Ты так думаешь? — неубеждённая, я поднимаю бровь.

— Я определённо так думаю.

Я складываю руки.

— Хорошо, я спою её вживую, если ты сыграешь эту мелодию для меня.

Он смеётся.

— Ни за что.

— Ты испытываешь небольшой страх перед аудиторией, Картер?

— Хорошая попытка. Я не боюсь дерьма, и ты это знаешь. Но это только ваше. Ваши выступления, ваш тур. Тебе не нужно, чтобы я появился с вами я на сцене. Но эта песня, то, как ты поешь её... поклонники полюбят это. Я научу Ван мелодии, и он сможет аккомпанировать тебе. Это всё, что ты от меня получишь.

— Обломщик, — я показываю ему язык, и он хватает меня за ногу.

— На твоём месте я бы не показывал язык, если бы не собирался использовать его по назначению.

Оттолкнувшись, я поворачиваюсь к нему спиной.

— Ты омерзителен.

— За это я тебе и нравлюсь, — он стоит, возвышаясь надо мной.

Я чувствую себя девушкой в этот момент.

Я упираю руки в бёдра. Его глаза прослеживают движение.

— Я никогда не говорила, что ты мне нравишься.

— Ты никогда не говорила, что не нравлюсь.

— Хрен.

— Хрен? Да, он у меня есть, — он наклоняется ближе. — И он чертовски огромный.

Я толкаю рукой в его грудь. Искры воспламеняются при соприкосновении.

— Как я уже говорила... отвратительно, — я ухмыляюсь, чтобы он знал, что я балуюсь с ним.

У Тома вырывается смешок.

— Как и то... насколько отвратительно велик мой член.

Теперь из меня вырывается хихиканье. Я могла бы прихлопнуть себя за это.

Отворачиваясь, я говорю ему через плечо:

— Я никогда его не видела, так что не могу ничего комментировать.

— Это легко исправить.

Я оборачиваюсь в тот момент, когда его руки опускаются к джинсам.

— Прекрати! — я поднимаю руку вверх.

— Прекратить что?

— Вытаскивать... свою вещь.

— Мой член?

Я киваю.

— Скажи это, Фейерверк.

— Сказать что? — я прикусываю губу. — Член?

Его глаза вспыхивают интенсивностью и страстью. Мой желудок сжимается. Ещё одна вспышка тепла воспламеняется между ног.

Он делает шаг ближе.

— Повтори это.

Я должна чувствовать себя неловко, но это не так. Вот какое влияние он оказывает на меня.

— Член, — я удивлена, как хрипло звучит мой голос.

Он прикасается большим пальцем к моей нижней губе. Я задерживаю дыхание.

— Ты знаешь, что твой рот делает идеальное «О», когда ты говоришь «член»? (прим. ред.: в английском языке это слово «cock», то есть произносится как «кок»).

Ошарашенная, я качаю головой.

Он смотрит на мои губы.

А я не могу пошевелиться.

Он собирается поцеловать меня. Это на самом деле произойдёт.

Никто не проснётся, чтобы прийти и прервать этот момент.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня?

Да!

Нет.

Если он дёрнется, я его оттолкну.

Наверное.

Он скользит пальцами по моей челюсти, обхватывая её. Его кожа грубая по сравнению с моей.

— Лила... — выдыхает он моё имя.

Я растекаюсь лужей на полу.

А затем тишина нарушается громким храпом: «Ззз-зззз-ззззз-джжжжж-пвввввв-зззззззззззззз».

Рука Тома падает с моего лица.

Мы оба смотрим в сторону, а когда поворачиваемся друг к другу, взрываемся от смеха, мгновенно разрушая чары от нашего несостоявшегося поцелуя.

Я хлопаю ладонью по рту.

— Сонни, — говорю я, слова выходят глухими под ладонью.

Том убирает мою руку ото рта, но не отпускает, держа её между нами.