Укрощение

Эрика поднялась на ноги и попыталась охватить единым взглядом все лежавшие перед ней материалы. Что же такого пытается сказать ей Лайла, но все никак не может из себя выдавить? По словам сотрудников, за все эти годы она ни с кем не поддерживала контактов. Никаких визитов, никаких звонков, никаких…

Стоп! Писательница замерла. Она забыла уточнить, получала ли Лайла корреспонденцию и отправляла ли сама кому-нибудь письма. Какой досадный промах! Женщина схватила телефон и набрала номер тюрьмы, который теперь знала наизусть:

— Добрый день, это Эрика Фальк.

Надзирательница, ответившая на телефон, узнала ее и поздоровалась:

— Привет, Эрика. Это Тина. Ты собираешься снова нас навестить?

— Нет, сегодня не планирую. Я только хотела уточнить одну вещь. Получала ли Лайла почту за все эти годы? И отправляла ли что-нибудь сама?

— Да, она получила несколько открыток. Кроме того, мне кажется, что было и несколько писем.

— Вот как? — удивилась писательница. Такого ответа она не ожидала. — А тебе известно, от кого?

— Нет, но, может быть, здесь найдется кто-то другой, кто знает. Как бы то ни было, открытки были пустые, без текста. И она не захотела их брать.

— В каком смысле?

— Насколько я знаю, она даже не пожелала взять их в руки. И попросила нас их выбросить. Но мы сохранили их — на случай, если она передумает.

— Так они у вас сохранились? — Эрика не могла скрыть своего возбуждения. — Можно мне их увидеть?

Заручившись обещанием, что она может приехать и посмотреть открытки, Фальк положила трубку. Она была взбудоражена. Все это точно что-то означает! Однако она никак не могла даже предположить, что именно.

* * *

Йоста почесал свою седую шевелюру. В участке было пусто и одиноко. Помимо него самого, здесь осталась только Анника. Патрик с Мелльбергом уехали в Гётеборг, а Мартин отправился в Сельвик, чтобы опросить жителей вилл, расположенных рядом с пляжем. Водолазы пока не обнаружили тело в полынье или неподалеку от нее, но это было и неудивительно, учитывая все обстоятельства. Сам Флюгаре съездил к нескольким приятелям Лассе и переговорил с ними, но о деньгах никто из них ничего не знал, и теперь старый полицейский сидел и размышлял, не съездить ли ему в Квилле, чтобы поговорить с руководителями религиозной общины, в которую входил пропавший мужчина.

Он как раз собирался встать, когда зазвонил телефон. Йоста схватил трубку. Это был Педерсен.

— Отлично, так быстро? — удивился Флюгаре, выслушав его. — И что вам удалось установить?

Последовавший ответ он выслушал еще внимательнее.

— Это правда? — переспросил полицейский, после чего, задав еще несколько вопросов, положил трубку и несколько минут сидел неподвижно. Мысли вертелись у него в голове, и он не понимал до конца, как истолковать то, что только что узнал. Но постепенно у него в мозгу стала выкристаллизовываться возможная версия.

Йоста натянул куртку и почти бегом пронесся мимо Анники, сидевшей за стойкой.

— Я съезжу ненадолго в Фьельбаку! — бросил он на ходу.

— А что ты там собираешься делать? — крикнула ему вдогонку секретарь, но он уже выскочил за дверь.

Поездка между Танумсхеде и Фьельбакой заняла минут пятнадцать-двадцать, но на этот раз показалась пожилому полицейскому очень долгой. Теперь он задался вопросом, не лучше ли было позвонить Патрику и рассказать о результатах, полученных Педерсеном, но затем пришел к выводу, что отвлекать коллегу во время совещания не стоит. Лучше уж он сам сделает работу на месте — и тогда у него будет что-нибудь новое для Патрика с Бертилем, когда они вернутся. Сейчас нужно проявить инициативу. И он на это способен.

Добравшись до конной фермы, Флюгаре позвонил в дверь Юнаса и Марты. Через некоторое время в дверях показался заспанный хозяин дома.

— Я разбудил тебя? — спросил Йоста, взглянув на часы. Был час дня.

— Меня вызвали рано утром по срочному делу, так что я пытался поспать немного, — вздохнул ветеринар. — Но ты заходи. Все равно я уже встал.

Он сделал попытку пригладить рукой стоявшие дыбом волосы.

Полицейский последовал за ним в кухню и сел, хотя Перссон не предложил ему этого. Он решил сразу взять быка за рога:

— Насколько хорошо ты был знаком с Лассе?

— Могу сказать, что я его совсем не знал, — пожал плечами Юнас. — Пару раз здоровался с ним, когда он приезжал в конюшню забирать Тиру, — и все.

— У меня есть основания полагать, что дело обстоит не совсем так, — ответил Йоста.

Его собеседник все еще стоял, и теперь уголки его рта стали раздраженно подергиваться.

— Меня все это начинает утомлять, — проворчал он раздраженно. — Чего ты, собственно говоря, от меня хочешь?

— Я думаю, что Лассе знал о твоих отношениях с Викторией и шантажировал тебя.

Юнас уставился на гостя:

— Ты что, серьезно?

Он выглядел настолько изумленным, что на мгновение Йоста засомневался в своей версии, придуманной им после разговора с Педерсеном. Но затем он стряхнул с себя сомнения. Все должно быть именно так, и это несложно будет доказать.