Укрощение

Лиана закончила вышивать дракона и оборвала нить. На вышивание подушки ушло несколько недель. Приходилось чем-то занимать себя, ибо это отвлекало от горьких мыслей.

Уже пять недель она была пленницей Говардов. После того как Лиана оправилась от болезни, ей отвели солнечную комнату для гостей и снабдили всем необходимым для рукоделия. Хозяйка замка отдала пленнице два своих платья.

Кроме Жанны Лиана ни с кем не виделась, если не считать слуг, однако последним запрещалось вступать с ней в разговоры. Несколько дней Лиана просто ходила взад и вперед по комнате, пока не валилась с ног от усталости. Потом занялась вышивкой, чтобы не думать о горьких вестях, которые сообщала ей каждый вечер Жанна.

Говарды не спускали глаз с Перегринов, и лорд Оливер постоянно получал донесения. Рогана видели ежедневно: он обучал своих рыцарей, ездил верхом с братом, гонялся за деревенскими девками.

Оливер сообщил Рогану, что Лиана влюбилась в одного из младших Говардов. В ответ Роган поинтересовался, пригласят ли его на свадьбу.

Услышав об этом, Лиана ткнула иголкой в вышивку так сильно, что пронзила себе палец. На глазах выступили слезы. «Грязная скотина», — подумала она.

Каждый день она вспоминала обиды, которые претерпела от мужа. Если ей удастся когда-нибудь вырваться из плена, она близко к себе не подпустит ни одного Перегрина. Пусть все они, включая мальчишку-девчонку Зарид, захлебнутся в собственной грязи.

В начале шестой недели Жанна вошла к ней в комнату весьма озабоченная.

— Что случилось? — спросила Лиана.

— Не знаю. Оливер очень сильно гневается. Таким я его еще не видела. Хочет вызвать Рогана на бой. — Жанна тяжело опустилась в кресло. — Я ничего не смогла выяснить, но, кажется, муж вызвал Рогана на поединок.

— Ну что ж, это закончит раздор раз и навсегда. Победителю достанется все. Жанна закрыла лицо руками.

— Вы можете так говорить, потому что Роган моложе Оливера, сильнее, яростней. Ваш муж победит, а мой погибнет.

За последние недели Жанна и Лиана сошлись очень близко, почти подружились. Лиана положила руку хозяйке на плечо.

— Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Ведь я тоже когда-то верила, что люблю своего мужа. В это время откуда-то донесся грохот.

— Что это такое? — подняла голову Жанна.

— Это слуга чистит уборную.

— Я и не знала, что здесь еще кто-то есть.

— Я и сама их почти не замечаю, — ответила Лиана. — Дома… в замке моего мужа слуги ленивы и нерасторопны, они не умеют двигаться так бесшумно.

Снова донесся шум.

Лиана подошла к двери уборной.

— Уйди отсюда, — сказала она сгорбленному старику, возившемуся в тесной комнатке уже целых три дня.

— Но я не закончил, миледи, — захныкал он.

— Марш отсюда!

Старик заковылял прочь, приволакивая ногу. Когда женщины остались одни. Лиана спросила:

— И что Роган ответил на вызов?

— По-моему, вызов еще не послан. Вряд ли Оливер надеется, что ему удастся победить Рогана. Ах, Лиана, всему этому нужно положить конец.

— Так отпустите меня. Помогите мне выбраться отсюда. Когда я исчезну, гнев Оливера остынет.

— Вы вернетесь к Рогану?

Лиана отвернулась.

— Не знаю. У меня есть кое-какая собственность, принадлежащая лично мне. Скорее всего, туда и отправлюсь. Так или иначе, я найду место, где никому не буду в тягость.

Жанна выпрямилась.

— Я предана своему мужу и не могу помочь вам бежать. Он и так недоволен, что я встречаюсь с вами каждый день. Нет, — твердо повторили Жанна. — Не хочу унижать его предательством.

"Предательство, — подумала Лиана. — Вся история Говардов и Перегринов полна коварства и измен».

Жанна быстро вышла из комнаты, словно боясь передумать.

Весь следующий день Лиана была сама не своя от беспокойства и вздрагивала от каждого звука. Дверь открылась, и она подняла голову, надеясь, что пришла Жанна с какими-нибудь новостями, но вместо нее вошел все тот же дряхлый уборщик. Лиана разочарованно отвернулась к вышивке и сердито сказала:

— Возьми поднос и уходи отсюда.

— Куда же это мне идти? — спросил знакомый голос. У Лианы по спине побежали мурашки.

Очень медленно она подняла глаза. В дверном проеме стоял Роган. Один глаз закрывала повязка, к спине приделан горб, нога замотана в какие-то тряпки — и тем не менее это был он.

Роган смотрел на нее и ухмылялся с таким довольным видом, словно ожидал, что Лиана бросится ему на шею от радости.

Вместо этого она схватила со стола пустой кубок и швырнула ему в голову — Перегрин едва увернулся.

— Мерзавец! Подлый развратник! Лжец, насильник! Видеть тебя не желаю! — Она швыряла в него все, что попадалось под руку. — Ты оставил меня здесь гнить одну. Мне обрезали волосы, а тебе наплевать. Я тебе не нужна, никогда не была нужна. Ты даже не сказал мне, что Зарид — девочка. Ты говорил, что Оливер Говард может взять меня себе. Я сидела в плену, а ты хохотал. Меня держали в темнице, а ты ездил на соколиную охоту с Сиверном.

— Это был Бодуэн, — прервал ее Роган. Увидев, что на столе уже ничего не осталось. Лиана схватила с кровати одеяло и швырнула в Рогана, но одеяло не долетело до цели и шлепнулось на пол. Потом в Рогана полетели, подушки и тарелки.