Укрощение амигдалы и другие инструменты тренировки мозга

При использовании психологических тестов на оценку оперативной памяти я также обычно оцениваю способность человека концентрировать внимание. Если я даю человеку тесты на оценку различных других типов памяти (опишу их позже) и выясняется, что с ними есть проблемы, я должен попытаться исключить в качестве причины оперативную память. Резюмируя, можно сказать, что при отсутствии внимания вам не удастся сделать краткосрочное воспоминание долгосрочным.

Типы памяти

Оперативная и долгосрочная память во многом различаются. Главная отличительная черта – продолжительность времени хранения воспоминаний. Еще одно различие – в объеме информации. Для оперативной памяти существует определенный лимит, а у долгосрочной памяти ограничений по объему нет.

Долгосрочную память можно представить в виде постоянно пополняющегося архива. Не существует фиксированных областей мозга для хранения долгосрочных воспоминаний. Скорее, процесс хранения находится в динамике и происходит во многих областях. При этом в формировании воспоминаний просматриваются определенные нейронные структуры, о которых я расскажу дальше. Будет ли конкретный опыт, информация или эмоциональное впечатление закодировано в долгосрочной памяти, зависит от сложного динамического процесса между различными нейронными системами.

Способности человека обучаться и запоминать сильно пересекаются между собой. Когда у вас устанавливаются тесные отношения с людьми, ваши воспоминания проявляются либо косвенным образом в поведении, либо в открытых обсуждениях. Если вы вспоминаете что-то из прошлого: события, факты, образы, – вы прибегаете к декларативной памяти. Воспроизведение языковой информации называется семантической памятью. Пересекающиеся воспоминания о прошлом называют эпизодической памятью. Эти типы эксплицитной памяти различаются следующим образом: если вы помните, что случайно порезались бумагой, – это эпизодическая память. Если вы помните, при каких обстоятельствах вы порезались бумагой, – это декларативная память. Если вы помните, что рассказывали кому-то о порезе, – это семантическая память.

Если эпизодические воспоминания имеют сильную эмоциональную окраску, их относят к эмоциональной памяти. Процедурная память проявляется в совершении привычных действий: это, например, езда на велосипеде или собственная подпись.

Хотя все эти типы памяти относятся к долгосрочной памяти, их можно условно разбить на две крупные подсистемы: эксплицитную и имплицитную память. Это различие важно для понимания того, как развивать навыки запоминания. Эксплицитная память включает сознательное восстановление прошлого, память на факты и события. Имплицитная память включает привычки и навыки, а также эмоциональную память. Составляющие этих двух форм долгосрочной памяти приведены ниже:

Некоторые виды имплицитной памяти, например эмоциональная память, приобретаются быстро, как в случае получения психологической травмы при нападении, в то время как процедурная память, например выученная способность играть на виолончели, приобретается только путем усиленных повторений.

Гиппокамп, который преимущественно отвечает за кодирование событий в эксплицитную память, генерирует мысли на основе предыдущего опыта обучения и информации. У человека, не обладающего этой способностью, каждый день будет новым – в буквальном смысле. На первый взгляд, звучит заманчиво, но это совсем не так. Случай Генри Молисона, одного из самых известных пациентов в истории неврологии и нейропсихологии (в научно-исследовательской литературе он широко известен как «Пациент Н. М.»), позволил многое прояснить относительно функций гиппокампа и эксплицитной памяти.

Генри потерял способность запоминать события в эксплицитной памяти после того, как в молодом возрасте перенес операцию на мозге. Когда Генри было девять лет, его сбил автомобиль, в результате чего у него начались эпилептические припадки, не поддающиеся лечению. В 1953 году нейрохирургическим путем у Генри удалили правую и левую доли гиппокампа для лечения эпилепсии. В то время роль гиппокампа была еще не до конца изучена. После операции, давшей возможность контролировать эпилепсию, Генри перестал запоминать людей. Генри знакомился с новым человеком, они мирно болтали, а затем новый знакомый покидал комнату на несколько минут и возвращался вновь, и Генри не помнил, что уже встречался с ним.

При этом у Генри сохранились воспоминания из далекого прошлого и способность формировать процедурные воспоминания. Например, он гулял по району и помнил, как вернуться домой, хотя это воспоминание было процедурным, а не эксплицитным. Его можно было научить какому-то движению, и, когда позже его просили повторить это движение, Генри выполнял его даже лучше, чем в первый раз, но он абсолютно не помнил, что уже когда-то это делал.