Укрощение бури (сборник)

Портрет исполнен серой краской,
Предивно просто и любя,
Великий царь с отцовской лаской
Взирает, зритель, на тебя.
Мундир военный, аксельбанты,
Награды чести – ордена,
О нем слагали гимны, канты —
Златые были времена.
Но вмиг, как смерч, в толпе народной
Взыгрался гордый пыл ума,
И сын святой, как раб безродный,
Грехом упился без ума.
Присяга попрана на верность;
Лукавство, трусость и обман —
Явили смерть, разруху, бедность —
Окутал прелести дурман.
Гудит толпа, грозится строго,
Мечтой безумною горя,
Желают жить они без Бога
И без Державного Царя.
Парят ораторы с толпою,
Игривой ложью манят души:
«Идем свободною стопою!» —
Стихами басен моют уши.
Ликует враг: «Конец, святии».
В набат кричит: «Пленил я род!
Царя – сердечко всей России,
Умрет и с ним его народ!»
И чья-то дерзкая десница,
Железной мышцей смерть нажав,
Желая крови всласть напиться
И жажду крови вновь стяжав.
А царь просил: «Не мстите, други.
До дна допью смертельну чашу.
Ищу пред Богом лишь заслуги, —
Венцом главу свою украшу!»
Молился слезными очами:
«Прости обманутых людей,
Прельщенных сладкими речами,
Прости премудрых их вождей».
Монарх народ и Мать Россию
Любил пристрастнее себя:
О них молил Христа-Мессию,
Страданий горечь пил любя.
Писанье знал, Христово слово:
Коль семя в землю упадет,
Умрет оно, – воскреснет снова,
Премного зёрен возрастет[6]

.Заколосится русско поле
По роду семени сего,
Взыграет гладью будто море,
Без плевел золотом оно.
Без плевел всё же невозможно,
Как в слове, притче у Христа:
Оставил поле непреложно,
На время жатвы, до Суда[7].
Уж век минул и дивно поле,
Зарделись храмов купола,
Народ идет да с крестным ходом,
И славит Русского Царя!
Портрет меняя на икону,
Молитвы красные поя,
Всё по пророчеству святому,
С ним славится его семья!
И те, кто вслед за Государем,
На смерть за истину стоя,
Сложились в землю дивным даром
В веках бессмертьем просияв.
Предолгий путь победы этой,
Казалось, должен как заря,
Как знамя быть для всей планеты,
Как истина – для всех одна.
Но видим странные вдруг вещи:
Портреты злобных палачей,
Висят с почетом в красном месте,
Да в кабинетах у властей.
И в каждом городе и веси
Великий гений и злодей
Со статуй смотрит, кепку свесив,
Всех зазывая в мавзолей.
Урок истории не понят.
Но всё же рдеется заря.
Наступит время – Бога вспомнят,
Помянут Русского Царя.
Без плевел всё же невозможно,
Как в слове, притче у Христа:
Оставим поле непреложно,
На время жатвы, до Суда.

Заповедь Христа