Укрощение демонов

– Прицел на дистанцию двести метров, – дал я команду и стал ждать, держа бинокль у глаз. Дождался, поднял свой автомат, упер в плечо пистолетную рукоятку, прицелился и выстрелил. Только я успел положить автомат и взять бинокль, как один за другим раздались еще два выстрела. Но результат посмотреть я успел и по зеленому тепловому облаку заметил, где взорвалась моя граната. И увидел, куда попали гранаты моих солдат. Мой выстрел был наиболее точным. Граната упала за спинами бандитов с правого их фланга предельно близко, и видно было, что один бандит упал и уже не шевелился, а двое других ранены, но, скорее всего, легко. Была убита и одна из собак. Другая – находилась далеко от взрыва. Она бежала впереди людей, и осколки ее не достали. Вторая граната легла ближе к центру, но взрыв никого не задел. А третья тоже, как мне показалось, ранила двоих. Но тоже легко. Однако легкое ранение все равно является ранением и может помешать бандитам быть в бою активными. Начало было положено. Магометов понес потери. Но я, не отрывая от глаз бинокль, интересовался не столько реакцией бандитов Магометова, сколько реакцией бандитов Рифатова. А тех стрельба куда-то за их спины сильно заинтересовала. Они зашевелились за своими камнями, но не шевелился сам Рифатов. Я начал подозревать, что он или убит, или тяжело ранен. Двое же других начали стрелять в темноту. А из темноты к ним стремительно приближалась собака. И выскочила она совсем рядом с камнями. Но бандиты отличались, кажется, хорошей реакцией, и оба дали по бедному животному по очереди. Эмир Магометов остался без своих собак.

Наблюдая за основными силами пришлой банды и за их первоначальной схваткой с остатками банды местной, я не забывал посматривать и в сторону, куда удалились двое. Они шли целенаправленно к хребту, а вовсе не к башне. Правда, с тепловизором мне сложно было определить, имеют ли они возможность срезать путь, поскольку тепловизор показывает свечение только биологически активных тел и вообще места, где воздух значительно теплее окружающего. Скорее всего, бандиты намеревались свернуть в сторону башни уже под самым основанием хребта. А может быть, просто плохо знали местность, и сам крутой подъем должен был служить им ориентиром.

Я опустил бинокль и выключил тепловизор.

– Почему меня никто не спрашивает, что сказал начальник штаба? – высказал я удивление.

– Чтобы под стреляющую руку разговор не заводить, – ответил Варламов.

– Я уже не стреляю и могу объяснить. Две новости для вас. Первая. Наш взвод бегом движется нам на выручку. Хочется надеяться, что никто в темноте ноги не переломает. У старшего прапорщика Василенко есть в запасе тактические фонари. Выделит. Наша задача – продержаться до прихода взвода или победить до этого же момента. Если не попытаемся сделать второе, не получится и первое. Про взвод – это сообщение майора Вохминцева. Вторая новость. От банды отделились два человека, и заходят под основание хребта, чтобы оттуда подойти к нам вплотную. Их задача примерно такая же, как и у нашего немца.

– А я еще думал, что же Рифатов сразу пару человек так не послал? – сказал Константин. – Сплоховал. Для нас же это «мертвая зона».

– Я тоже об этом думал, – сознался младший сержант Скворечня.

Немец в это время проснулся внизу и что-то замычал. Наверное, замерз и сильно боится насморка.

– А вот Магомед Магометов не стал думать, а сделал, – сказал я. – И потому я вас на время оставлю и пойду навстречу им. Они меня не видят, а я буду их видеть. В этом мое преимущество. Вы же следите за событиями впереди. Там уже бой разворачивается.

– Может, еще рано? Может, подпустим их ближе и у башни втроем встретим? – предложил Скворечня.

Я понимал его чувства. Самому действовать всегда проще, чем ждать, когда кто-то другой, подчиненный или командир, выполнит действия. Я даже слышал, что тренеры, наблюдая за выступлениями своих воспитанников-спортсменов, порой получают инфаркт, но его никогда не получает сам спортсмен.

– На это нам времени не отпущено. Скоро начнет светать. Потому и иду, пока еще темно, пока еще у меня такое значительное преимущество, как тепловизор в руках. Вы, если что, и пострелять можете, и по паре гранат послать. Парней Рифатова лучше не накрывать, пока они на нашей стороне воюют. А наступающих угостить можно. Все. Я пошел…

* * *

Хорошо, что я когда-то старательно изучал немецкий язык. Мне мама помогала. Она немецкий в школе преподавала, и я владеть им начал еще до того, как начал предполагать, что он мне хоть когда-то может пригодиться.

Я спустился на первый этаж и хотел уже выйти из башни, когда замычал Гюнтер Сомме. Я остановился.

– Что вы хотите, господин Сомме? – спросил я по-немецки.

– Что с эмиром Такыем?

– Убит, кажется.

– А кто стреляет?

– От вашей банды два человека остались. Но там другая банда подошла. Эмир Магомед Магометов, брат Бексолтана Магометова, которого Рифатов убил. Он сейчас этих двоих добьет.

– Магометов потом сюда придет.

– Рифатов тоже хотел сюда прийти. Мы не пустили. Не пустим и Магометова. Как себя чувствуешь, умирать еще не надумал?