Укрощение дикого миллионера

Почти неделю этим не занимался. Почему? Да потому, что не мог думать ни о чем другом, кроме Олены. Вот и плюс от их расставания. Теперь хоть в голове прояснилось!

Оленев мысленно выругался. Даже сейчас, здесь, заботясь о своей маленькой экосистеме, он не мог не думать о Летучей мышке. И - самое главное - злость на нее уже ушла. Испарилась, пропала…

И куда только делась? Еще вчера бушевала в душе девятибалльным штормом, а теперь штормило Ярослава только от мысли, что больше не увидит Олену.

Поднимало уродливую голову это неприятное, уже знакомое ощущение бессмысленности существования. Прямо, как тогда, после смерти мамы. Казалось - все напрасно. И лес, и утро, и ранние птичьи трели, и пробежка. Зачем? Олена не оценит, а Люськам все равно… Да и плевал Оленев на их мнение.

Ярослав постарался собраться и взять себя в руки. Он никогда не изменял себе. И уж если предстоит куча дней в тоске по Олене, он все равно будет держать себя в форме.

Еще немного - и Ярослав зашел с заднего входа в дом, сразу в спортзал.

Отжимания, приседания, подтягивания, прокачка пресса, растяжка. Медицинская комната.

Здесь все было оборудовано еще отцом так, чтобы не требовался ни врач, ни медсестра для домашнего осмотра. По мере того, как наука и медицина двигались вперед, Оленев пополнял и усовершенствовал свою домашнюю мини-клинику.

Электрический танометр не только сообщал давление, но и пиликал, если показатель превышал норму. Также работали и остальные приборы.

Да и сам Ярослав за годы затворничества неплохо изучил медицину, мог дать фору многим практикующим медикам. Только диплома не имел. Да он Оленеву и не требовался. Ярослав использовал знания для домашних и близких. Они доверяли Оленеву, зная его профессионализм. Как и то, что Ярослав никогда не станет лезть в то, чего не понимает.

Оленев проверился.

Вроде все хорошо. Состав крови, показатели, даже работа мозга. Организм в отличном состоянии.

Тогда почему же ему так плохо?

Буквально все клинические признаки начинающейся депрессии!

Ладно. Оленев переборол свою фобию перед обществом, справится и с этим! Справится! Потому, что еще никогда не пасовал перед трудностями. Потому, что еще ничто и никогда не могло сломить его.

Ярослав принял душ, оделся в рубашку, брюки и ботинки и отправился в рабочий кабинет.

Несколько совещаний по скайпу и вотсапу немного отвлекли его. Оленев всегда лично контролировал работу предприятий, но не только по докладам руководителей. Он имел электронный доступ из дома ко всей бухгалтерии и документации.

После совещаний, докладов и указаний, Оленев отправился на кухню. Пообедал пюре с тушеной индейкой, зеленым салатом с авокадо и, захватив яблоко, вернулся за компьютер.

Только здесь он сообразил, что и любимая с детства еда странным образом утратила тот приятный, привычный и одновременно упоительный вкус. Такой обед часто готовила мама и всякий раз, когда Ярослав ел его, чудилось - ничего нет на свете вкуснее. Никакие деликатесы всех кухонь мира, никакие заморские фрукты-овощи не заменят этого ощущения: детства, беззаботности и счастья.

Он словно возвращался в те времена, когда все было хорошо. Мама, отец, дом. Детство.

Но сегодня ничего такого не случилось.

Подавленное состояние не ушло. Оленев как носил на плечах тяжесть происшедшего с Оленой - будто глыбы каменные тягал - так и продолжал. Ничего не изменилось.

Ну уж нет! Эта женщина его не победит! Оленев тряхнул головой, потому что воспоминания поскакали лихими скакунами туда, где они танцевали с Оленой. И тогда она принадлежала Ярославу. Они ни о чем не разговаривали, не знакомились и вообще впервые встретились. Но он вел, а она подчинялась, он предлагал шагать, а она соглашалась. Она позволяла себя обнимать так, как совсем не обязательно в танце и не возмущалась тем, как реагировало тело Оленева на их близость.

Он ей нравился. Тогда, в тот единственный вечер он ей нравился!

Между ними не стояли бетонные стены ссор, не кололи стопы, при каждом шаге друг к другу острые осколки обид, не тянули в разные стороны злость и сожаление.

Тогда они были вместе. По-настоящему.

Оленев прошелся по кабинету и словно в наказание раздался звонок от Алексея:

- Добрый день, Ярослав Всеславович.

- Добрый. Какие-то вопросы?

- Я просто не понял - нам продолжать следить за Оленой Харитуллиной или можно оставить это дело?

На секунду Оленев задумался, поиграл в руке мобильником, подбрасывая его и ловя на лету.

Зачем за ней следить, если все, больше никаких встреч, разговоров, уговоров и прочего? Они расстались навсегда и больше не увидятся?

А вдруг она начнет встречаться с другими или возобновит отношения с Александром? Как далеко у них зашло? Сашка любил таскать женщин в постель на втором же свидании. Мог и на первом. Но Олена - не тот формат, и Тамилин сразу это просек. В чем, в чем, а в женщинах он разбирался не хуже, чем в своем строительстве. Нюхом чуял, где прибыльно, какое жилье будет актуально в ближайшее время, а какое не стоит больше ни времени, ни вложений.