Укрощение холостяка

Кинга это беспокоило. Конечно, он был занят делами: к нему перешло руководство компанией, надо было распоряжаться активами и выполнять завещание Хэррисона, не говоря уже о том, что много времени отнимали поиски сбежавшего бухгалтера. Тиффани, вероятно, считает, что ему безразличны ее чувства. Однако, когда он делал попытки поговорить с ней, она всячески уклонялась от разговора, находя тысячи причин, чтобы не оставаться с ним наедине.

Летти тоже была заинтригована и даже сделала Тиффани замечание по поводу ее холодности к человеку, который так много для нее делает. Но Тиффани лишь загадочно улыбнулась и промолчала. Она тщательно скрывала даже от Летти приступы тошноты. Никто не помешает ей и ее ребенку. Пусть и Летти ничего не знает, а то может невзначай проговориться.

Она говорила о Нью-Йорке, но продумывала при этом и другие пути бегства. Она могла бы скрыться в любой стране. Хотя ее отец и обанкротился, у нее осталось наследство матери, которое приносило приличную ежемесячную сумму, поступавшую на ее персональный счет в банке. На эти деньги вполне можно жить и содержать ребенка. Надо только найти место, куда скрыться.

Однажды вечером Кинг застал ее на диване в гостиной за изучением проспектов туристических фирм. Завидев его, Тиффани начала с такой поспешностью засовывать брошюры в папку, как будто он застал ее за каким-то недозволенным занятием.

— Хочешь куда-нибудь съездить? — спросил он, нахмурившись.

— Кто? Я? Нет! — Тиффани откашлялась. — Во всяком случае, не сейчас. Я думала… — она запнулась в нерешительности, пытаясь найти отговорку, которая бы не выдала ее планов.

— Что слышно о Марке? — неожиданно спросил он.

— О Марке? — Она совершенно забыла о своем коллеге по модельному бизнесу, хотя изредка встречалась с Лайзой и та наверняка имела от него известия. Их имена уже мелькали в светской хронике. — Кажется, он в Греции снимается в рекламе купальных товаров.

— Да, я тоже слышал. На этой неделе я виделся в клубе с отцом Лайзы, и он сказал, что у нее с Марком все серьезно.

— Я рада. У Марка была нелегкая жизнь. Впрочем, в некотором смысле у Лайзы тоже. Денег у нее всегда было достаточно, но ее отец такой деспот. Надеюсь, он не станет вставлять им палки в колеса!

— Я слышал, Лайза будто бы пригрозила убежать из дома, если он попытается это сделать. — Кинг на секунду задумался. — Любовь прибавляет женщине смелости.

Тиффани могла бы съязвить по поводу высказывания Кинга, имея в виду Карлу, но не стала.

— Ты что, больше не завтракаешь?

Вопрос застал ее врасплох.

— Я… — вздрогнула Тиффани. — Нет, в общем-то, нет, — заикаясь, сказала она. — Как-то после смерти папы у меня вошло это в привычку. Завтрак слишком напоминает мне о нем.

— Все же я считаю, что это не причина, чтобы морить себя голодом.

— Я и не морю. Просто я не люблю завтракать за столом, а ем у себя в спальне.

Кинг помолчал, нахмурив брови.

— Ты сегодня что-то рано, — немного нервничая, заметила она, посмотрев на часы.

— Да, — ответил он и сел в стоявшее рядом с диваном кресло. — Тебе, наверно, будет интересно узнать, что мы нашли беглеца.

— Правда?

Лицо Тиффани радостно оживилось, и Кинг рассмеялся.

— А ты, оказывается, мстительная девушка. Мы уже было решили, что ему удалось замести следы, но потом выяснили, что он поселился на роскошной вилле где-то на Багамах. И, ты представляешь, однажды какой-то негодяй накинул ему на голову мешок, связал по рукам и ногам и уволок на какую-то яхту. Потом его отвезли в Майами и тут же арестовали.

— А нам известны негодяи, которые способны на такое? — поинтересовалась Тиффани.

— Конечно, известны, — с довольным видом ухмыльнулся Кинг.

— А деньги у бухгалтера еще остались?

— Вся сумма, за исключением нескольких тысяч. Когда перед ним замаячила перспектива длительного тюремного срока, он чистосердечно во всем признался и без всякой подсказки предложил вернуть деньги. Надо отдать ему должное, он сожалел о смерти Хэррисона.

— Мой отец был бы жив, если бы не этот подонок. Я не стану его оплакивать. Надеюсь, что и суд не погладит мошенника по головке и не отпустит его.

— На это у него нет шансов. Отсидит свой срок сполна и больше никогда не сможет занимать должность, связанную с деньгами.

— Это, конечно, утешает, но это не вернет папу.

— Ничто его не вернет.

Тиффани показалось, что Кинг чем-то обеспокоен, чего-то недоговаривает.

— Что случилось, Кинг?

— Мне надо с тобой поговорить.

Тиффани выпрямилась и приготовилась выслушать что-нибудь страшное. Впрочем, после того, что она пережила, она выдержит все что угодно.

— Выкладывай.

Кинг вдруг заметил, что она повзрослела, даже увидел кое-какие морщинки на лице.

— Ты изменилась, Тиффани.

— Не увиливай! — потребовала она.

— А я увиливаю? Да, возможно, — невесело рассмеялся он. — Я хочу, чтобы ты показалась врачу.

— Я? Зачем? — Тиффани удивленно подняла брови.

— Затем, что ты замужем, — спокойно ответил Кинг. — Так что тебе придется подумать о том, чтобы предохраняться. Больше нельзя допускать промахов.

Спокойно, девочка, приказала себе Тиффани. Нельзя сейчас себя выдать. Она сглотнула.