Укрощение холостяка

Кинг стянул с Тиффани белое платье и начал покрывать поцелуями ее нежное тело, то медленно двигаясь вниз по животу и бедрам, то возвращаясь к ее трепещущей груди.

Тиффани, нащупав пуговицы его рубашки, начала расстегивать их дрожащими пальцами. Она хотела дотронуться до тела Кинга, познать его так, как он познавал ее. Не понимая точно, чего он от нее ждет, Тиффани дергала за полы рубашки, пока он не положил ее руку себе на голую грудь. Тогда она стала гладить ладонью густые волосы и стальные мускулы, и эта ласка доставляла ей какое-то щемящее удовольствие.

— Вот так, — тихо прошептал Кинг и прижал ее к себе.

В порыве какого-то исступления он обвил ее руками, наслаждаясь прикосновением женской груди, задыхаясь от аромата благоухающей кожи. Его тело требовало удовлетворения разбушевавшейся страсти. Он прижал Тиффани еще сильнее — так, что она прильнула к его бедрам и поняла, как велико его желание.

Тиффани судорожно сглотнула, ощутив твердую плоть, и зарылась лицом ему в шею, не в силах унять дрожь.

— Ты боишься, Тиффани? — тихо спросил он охрипшим голосом. — Ты не знала, как это бывает у мужчины? — и Кинг прижался к ней еще сильнее.

— То, что мы делаем, нехорошо, да? — Глаза ее были закрыты. — Но я не боюсь. Я хочу этого. Я хочу почувствовать, что это значит — быть с тобой.

Ее признание и обрадовало, и смутило Кинга. Его мозг вдруг лихорадочно заработал. Страсть. Секс. Он открыл глаза. Боже, ей всего двадцать один год! И она девственница! А еще — дочь его партнера по бизнесу! Что, черт возьми, он делает?!

Все еще не в силах оторвать взгляд от ее груди, Кинг резким движением отодвинулся от Тиффани и оттолкнул ее. С трудом преодолевая мучительную боль, терзавшую его тело, Кинг выбрался из машины, вовремя спохватившись, что чуть было не поддался непозволительному искушению.

Он прислонился к капоту машины, подставив потную голую грудь ветру, пытаясь унять дрожь и сердцебиение. Он, наверно, просто сошел с ума!

Между тем Тиффани, медленно приходя в чувство, не понимала, что случилось. Внезапно до нее дошло — они зашли слишком далеко. Он хотел заняться с ней любовью, а потом осознал, кто она, и остановился. Как ему сейчас, должно быть, плохо!

Сначала она решила, что тоже выйдет из машины, но, взглянув на себя, увидела, что сидит полуголая. Кинг видел ее такой, дотрагивался до нее…

В порыве неожиданно охватившего ее смущения она стала натягивать платье. Какой стыд, подумала она, хотя всего минуту назад ей не казалось стыдным обнажиться перед Кингом. Она тянула за бретельки, стараясь не смотреть на свои твердые соски. Кинг ласкал их своими губами…

Это воспоминание заставило ее содрогнуться. Он теперь ее возненавидит. Возненавидит за то, что она позволила ему зайти так далеко, за то, что соблазняла его. Она прекрасно знает, как именно называют девушек, которые ведут себя так. И не она его оттолкнула, он сам остановился. Она не смогла бы…

Тиффани покраснела, дрожащими руками пригладила растрепавшиеся волосы. Как она покажется гостям в таком виде? Все догадаются, что произошло. Что, если Уайат уже вернулся домой на «ягуаре»?

Сквозь стекло она увидела, как Кинг застегнул рубашку и заправил ее в брюки, провел рукой по волосам, поправил смокинг и галстук-бабочку.

Он сел в машину, был бледен, но спокоен. Тиффани не знала, что сказать.

— Я отвезу тебя домой, — произнес он сухо и добавил: — Пристегни ремень. — Видимо, считал, что она слишком расстроена, чтобы думать о таких вещах.

Не глядя на нее, он развернул машину и через несколько минут выехал на дорогу, ведущую к дому Тиффани.

Дом светился огнями, хотя почти все гости уже разъехались. Неподалеку от входа стоял «ягуар». Значит, Уайат уже вернулся. А может быть, уже уехал на своем грузовичке? И прихватил с собой свою кузину? Дай-то Бог.

Кинг остановил машину перед входом, но не стал глушить мотор.

Уже взявшись за ручку дверцы, Тиффани обернулась к Кингу, сидевшему с застывшим лицом.

— Ты сердишься? — тихо спросила она.

— Не знаю, — процедил он, глядя прямо перед собой.

— Я ни о чем не жалею, — упрямо заявила она, даже с некоторым вызовом.

— Представь себе, я тоже. — Кинг повернулся к ней и усмехнулся.

— Ты ведь сказал, что с кем-то это должно было у меня произойти, — немного смутившись, напомнила она ему его же слова.

— А ты хотела, чтобы этим «кем-то» был я. Ты так сказала, да?

— Так, — ответила она тихо. Затем внимательно посмотрела в его глаза, но не нашла в них ответа на свой немой вопрос. — И не стыжусь этого.

— Ты восхитительна, крошка Тиффани. — Кинг смерил ее взглядом. — Но еще слишком молода для того, чтобы заводить любовную связь. Вопреки тому, что могло показаться, я не совращаю девственниц.

— А кроме любовной связи, тебе, значит, нечего предложить?

Кинг поджал губы, размышляя.

— Пожалуй, нечего. Мне тридцать четыре года, и я дорожу своей свободой. Не хочу связывать себя какими-либо обязательствами. Во всяком случае, пока не хочу. А ты для такого рода отношений слишком молода. Подожди еще пару годков.

Тиффани считала, что уже достаточно взрослая, но спорить не стала.