Укрощение ловеласа

Внезапно она поняла, что последние несколько дней изменили ее. Она уже не была прежней Жасмин Мартин. Ей показалось, что она балансирует на краю того утеса на Геронисосе, ощущая страх и боль.

И все из-за встречи с тем мужчиной! Как такое могло случиться? Почему ее переполняет влечение к нему?

Она не могла поверить, что с ней такое случилось, ведь считала себя неспособной испытывать подобные чувства. Когда она однажды сказала об этом матери, Бланшетта негромко рассмеялась и предупредила, что еще наступит день, когда Жасмин охватит влечение к мужчине, и остается лишь молиться, чтобы он оказался достойным человеком.

Ну почему таким мужчиной оказался именно Шарьер? В его власти было поставить Реми во главе дома Ферье, но он отказался помочь, и поделать ничего нельзя. Люсьен, в отличие от своего деда, — бизнесмен с современным мышлением, у которого чувства никогда не берут верх над здравым смыслом и практическим расчетом.

Надо подготовить список других банкиров и двигаться дальше, забыв, что вообще встречалась с Люком Шарьером.

Переодевшись в джинсы и топ, Жасмин спустилась в кабинет, чтобы приступить к поискам других кандидатур. Но тут зазвонил ее сотовый. Говорить ни с кем не хотелось, но проигнорировать звонок нельзя: вдруг что-то случилось с родными?

Но когда на экране высветилось имя Люка Шарьера, Жасмин чуть не выронила телефон. А она-то думала, что больше никогда не пересечется с ним! Мысленно приказав себе настроиться на деловой тон и говорить твердым голосом, она произнесла:

— Здравствуйте.

— Добрый вечер, Жасмин. Вам удобно разговаривать?

— Да. Я только что вернулась домой с работы. Чем могу помочь?

— После того как вы вчера покинули мой офис, я еще раз просмотрел ту папку, которую вы мне оставили.

Ее пульс подскочил.

— Почему?

— Я немного поработал с вашими материалами, и теперь мне бы хотелось взглянуть на те земли, которые вы планируете приобрести для увеличения площадей плантаций.

«Что?!» — только и смогла подумать Жасмин.

— В вашей папке нет документов с указанием их цены и описанием. Для того чтобы далее рассматривать вашу заявку, мне необходимо понимать, о чем идет речь.

Жасмин с трудом верилось, что Шарьер перезвонил и все еще думает над ее предложением. Она уже настроилась на то, что надежды нет, и этот звонок ее ошеломил.

— Вы упомянули, что дело срочное, — негромко добавил Люсьен.

Она прочистила горло.

— Да.

— Вы не заняты завтра утром? Я хотел бы взглянуть на эти участки с вами и с риелтором.

— Разумеется. Но я еще не связывалась с риелтором. Я просто знаю, что эти участки выставлены на продажу.

— И почему это меня не удивляет? — Это замечание вызвало улыбку у Жасмин. — Тогда я приеду в Грасс, и вы сами мне их покажете. Где мы встретимся?

Только не в имении, подумала Жасмин. Не угадаешь, когда сюда пожалует кто-то из дядюшек или тетушек. Это был общий дом для всего семейства. Хотя здесь сейчас жила одна Жасмин, но дедушка и бабушка при жизни разрешали всем родственникам приезжать сюда и оставаться сколь угодно долго. И после их смерти это осталось неизменным.

— Знаете старое заброшенное аббатство на северной дороге?

— Конечно. Встретимся там, скажем, в девять утра?

— Я приеду.

— До встречи!

Жасмин всю ночь проворочалась в постели. Проснувшись, она приняла душ и, решив после встречи с Люком заехать в лабораторию, надела свою универсальную рабочую одежду: легкую синюю блузу с короткими рукавами и юбку в тон — ведь даже халат не спасал ее одежду от пятен при работе с реактивами и маслами.

Связав волосы резинкой в хвост, Жасмин начала спускаться в кухню, по пути рассматривая сотни небольших фотографий в рамках, которые когда-то развесила на стенах вдоль лестницы мать Реми. На них была отображена история семейства Ферье.

Перед одним снимком Жасмин остановилась. Его она любила больше всего. На нем рыжеволосый Реми стоял в саду позади своей матери, сидящей в инвалидном кресле, а вокруг цвели белые пармские фиалки, которые он сам вырастил для нее. Букетик из них Розалина держала в руках. На этом фото уже заметно, что Реми начинает превращаться в того красавца, которым однажды станет.

Жасмин сняла фотографию со стены и положила в свою большую сумку из итальянской соломки, а затем торопливо сбежала по оставшимся ступеням, выпила на кухне полчашки чая, прихватила с собой сливу и поспешила наружу, к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке.

Казалось, сегодняшнее теплое утро, обещавшее перейти в жаркий день, ничем не отличалось от остальных, но Жасмин знала, что это не так — иначе ее сердце так не стучало бы. Она не могла дождаться, когда снова увидит Люка Шарьера.

Глупо было зацикливаться на нем, ведь ей ничего не известно об этом человеке. Раз он француз, то конечно же у него есть любовница. У каждого француза она есть. Вот и полевые работники постоянно болтали о женщинах: кто с кем встречался, расстался или собирался познакомиться. Жасмин слышала их разговоры, помогая им со сбором урожая.