Укрощение повесы

Анна покинула столовую и поднялась к себе, чтобы захватить шляпку и шаль. Прикалывая к аккуратной прическе серую шляпку с высокой тульей, она поймала в маленьком зеркале свое отражение. Обычно она бросала в зеркало лишь беглый взгляд, но сегодня засмотрелась подольше, изучая свое бледное лицо.

Ее отец всегда говорил, что она очень хорошенькая и похожа на свою мать, но сама Анна так не считала. Она видела разряженных придворных леди с золотыми локонами и розовыми щечками, белоснежной грудью и усыпанным драгоценностями корсажем. Как ими восхищались мужчины! Она понимала, что она совсем не такая. У нее темные и прямые волосы, правда густые и длинные. Глаза излишне раскосые, слишком острый подбородок. Худая и бледная и, как указал Роб, всегда носит простые серые платья. Губы довольно красивые, но слишком часто сжимаются в тонкую ниточку от беспокойства.

Она не из тех красавиц, на ком задержит взгляд такой прекрасный дьявол, как Роберт.

— Наверняка прошлой ночью он сильно перебрал эля, — произнесла она вслух и покрепче засадила шпильку. И она сама, наверное, тоже — или опьянела от лунного света и слов Роба в редкий момент истины, когда он поделился с ней своим прошлым.

Но то было прошлой ночью. Сегодня новый день, и ее ждет работа.

Анна набросила на плечи шаль и потянулась за своей рыночной корзинкой. Спустившись вниз, она обнаружила, что отец все еще сидит за столом со своим пивом. Он выглядел непривычно грустным и погруженным в себя. Без сомнения, у него что-то случилось. Но у нее не было времени разгадывать эту загадку. Мужские секреты подождут. Сегодня ей предстоит заниматься фунтами и пенсами, в которых она разбиралась.

«Эти мужчины! — возмутилась она про себя. — Мне их никогда не понять».

Анна уже почти подошла к своему первому месту назначения — публичному дому матушки Нэн, как вдруг заметила в толпе Роба. Он выделялся своим высоким ростом, а перья на шляпе трудно было не заметить. Ее сердце вдруг забилось быстрее.

У нее не было времени подготовиться к встрече с ним после прошлой ночи, она испытывала неуверенность и смущение. Она терпеть не могла этих чувств. Как он посмел нарушить ее душевный покой?

И как смеет ее даже не замечать?

Анна прижалась к побеленной стене, чтобы Роб ее не увидел, и стала смотреть, как он быстро идет по дороге, даже не глядя по сторонам. Снующие вокруг люди, переругивающиеся компании, человеческие сплетения — все перед ним расступались, как перед коронованной особой. Его не толкали, не хватали за руку, не подсовывали товары, никто не осмеливался его ограбить. Просто невероятное зрелище.

А сам Роб, казалось, всего этого не замечал, потерявшись в своих мыслях. Брови нахмурены, на лице застыло мрачное выражение. Ни малейшего намека на привычную беззаботную веселость, только какая-то важная цель, толкавшая его вперед.

Куда же это, интересно, он направляется? Анна невольно заинтересовалась. В ее мире любопытство не приветствовалось. В их окрестностях лучше было интересоваться только своими делами, да и то это не всегда спасало. А Роб, казалось, обладал свойством приносить с собой неприятности.

— О, что я творю? — прошептала Анна, тем не менее следуя за ним, словно ноги ей больше не повиновались, стараясь не упускать из виду перья на шляпе. Только надо быть очень осторожной, чтобы он ее заметил.

Она никогда не видела Роба таким серьезным и целеустремленным, таким погруженным в себя. У него большие долги или он замысливает преступление? А может, он собирается продать свою новую пьесу другому театру, прямо перед носом у отца?

Миновав толпы людей и запруженные магазины, они свернули на улицу, что пролегала вдоль речного берега. К счастью, она не была пустынна, что позволяло Анне прятаться и оставаться незамеченной. Лодочники зазывали на переправу пассажиров, им вторили торговцы рыбой, предлагая свежий улов.

Роберт быстро продвигался вперед, и Анне пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать. Они миновали какие-то склады, сгрудившиеся дома торговцев. Показался Лондонский мост с головами казненных, которые слепо взирали со своего насеста на человеческую толкотню. Роб пошел по громадному сооружению, и Анну внезапно пробрал озноб, она поняла, куда он направляется — к молчаливой каменной громаде Тауэра.

Она отпрянула при виде этого зрелища: толстые высокие стены, ворота, висящие знамена и вышагивающие стражи. Она никогда не бывала в Тауэре, но слышала ужасающие рассказы о том, что случалось за его глухими стенами. Боль, кровь и страх, разыгрываемая в трагедиях месть здесь происходили в реальности, и большая часть тех, кто оказывался внутри, больше оттуда не возвращалась. Даже со своего безопасного расстояния она чувствовала его ледяное, липкое прикосновение.

Какие дела могут быть там у Роба? В голову приходило только одно — он совершил что-то, за что его сейчас арестуют. Актеры часто ввязывались в драки и оказывались в тюрьме, а Роб, по слухам, однажды уже сидел в брайдуэллской. А добровольно в Тауэр не войдет ни один человек, даже такой рисковый смельчак, как Роб Олден.