Укрощение повесы

Роб пересел на противоположное сиденье и молча уставился в окно. Анна привела волосы в порядок и надела шляпку. Потом расправила буфы рукавов и складки на юбке, сбрызнув их розовой водой. Едва она закончила, как карета свернула к кованым воротам с замысловатым гербом, по обе стороны от которых тянулись высокие кирпичные стены.

Они прибыли.

К дому вела аккуратная широкая дорожка, посыпанная гравием, лениво петляла между густыми рощами и широкими лугами, заманчиво поблескивая вдали прудами и колоннадами. Это был огромный парк, не уступающий королевским, и Анна поневоле занервничала. Она привыкла к великосветским придворным, к их манерам и ожиданиям, но только в театре, в привычном мире, где она знала, как с ними себя вести.

А здесь был их мир, и она боялась, что многого о нем не знает.

Впрочем, Роб, казалось, совершенно не беспокоился. Он застегнул свой дублет и пригладил растрепанные волосы. И после такого краткого внимания к своей внешности, черт его возьми, стал еще красивее.

Роб глянул на Анну. Видимо, волнение отразилось у нее на лице, поскольку он успокаивающе улыбнулся.

— Эдвард Хартли со своими друзьями не такие уж великие люди, — сказал он. — Они просто любят жить за городом, вот и все. Им нравится собственная компания.

— И чем они занимаются — часами бродят по своим владениям? — пробормотала Анна. Дорожка сделала изящный поворот, и впереди показался дом. — Или, может, считают трубы да окна? Безусловно, это заняло бы несколько дней, как минимум.

Харт-Кастл был огромным строением и, несмотря на старомодное название[6], наводящее на мысли о башнях и голых стенах, сиял новым красным кирпичом и золотистым камнем. На ярком солнце окна блестели, как бриллианты, напоминая сотню внимательных глаз, следящих за приближающимися гостями. Карета миновала симметричные узловые сады и величественный лабиринт, в центре которого стояла каменная статуя Артемиды с луком в руках. Прибывшие гости гуляли меж ярких клумб, богатые шелка и шляпы с перьями вполне могли бы соперничать с самими цветами.

Анна внезапно обрадовалась, что привезла с собой дорогие сценические костюмы. Они ей очень пригодятся.

Карета рывком остановилась, дверцы распахнулись, и в проеме показался лорд Эдвард Хартли собственной персоной. В отличие от гостей в саду он был одет в загородный костюм: коричневый дублет и высокие потертые кожаные сапоги. Он сделал им знак выходить, и Роб выбрался на подъездную дорожку.

— Наконец-то ты здесь, — сказал лорд Эдвард. — Элизабет уже поговаривала, что мы умрем со скуки раньше, чем ты появишься. Пойдем, ты нас развлечешь.

— Тише, Эдвард, ты спугнешь мою леди, — ответил Роб. — Мне потребовалось все мое красноречие, чтобы выманить ее из Лондона. Я обещал, что в Харт-Кастл будет тишь да гладь.

Он протянул Анне руку. Она сделала глубокий вдох, приняла руку и вышла. Роб помог ей спуститься, но после долгого путешествия она едва держалась на ногах, и ей пришлось делать реверанс, опираясь на его руку.

— Отлично представляю, почему она не хотела покидать Лондон, — заметил лорд Эдвард. Он перехватил руку Анны и склонился над ней. Наверняка ее поклонники цеплялись за вашу карету, когда вы уезжали.

Анне пришлось улыбнуться этому глупому, возмутительному комплименту и плутоватой усмешке на красивом аристократичном лице.

А я отлично вижу, почему вы с мастером Олденом такие друзья. Вы оба невероятные льстецы.

— Вы раните меня в самое сердце, миссис Баррет! — воскликнул Эдвард. — Я говорю только правду. И, как правдолюбец, должен сказать, что не понимаю, как этот закоренелый распутник, зовущийся моим другом, убедил вас поехать с ним. Вы должны рассказать мне его секреты.

О, милорд, думаю, вы оба знаете о тайнах куда больше меня, — ответила Анна.

Эдвард засмеялся и повел ее по широким ступеням в открытые двери дома. Роберт направился за ними следом. Стены, обшитые темным полированным деревом, были сплошь увешаны гобеленами, пол был выложен черно-белыми плитами с затейливым узором. Изящная винтовая лестница поднималась на верхний этаж, на развороте ее освещали солнечные лучи, проникавшие с улицы сквозь старинные витражи. Угол охраняли рыцарские доспехи, словно наблюдавшие за входной дверью.

На верхней площадке лестницы показалась какая-то леди и помахала им. Невысокая, скорее привлекательная, чем красивая, с лицом в форме сердечка и темными волосами под расшитой жемчугом сеткой. На ней было простое платье синего бархата и вышитый испанский сюркот[7].

— Эдвард, леди наверняка слишком утомлена, чтобы выслушивать твои шутки, — заявила она, сбегая по лестнице. Ее каблучки застучали по блестящему полу. — Из Лондона путь не близкий.

Лицо лорда Эдварда засветилось каким-то внутренним светом, красивые губы тронула легкая улыбка. Он подошел к леди и взял ее за руки. Анна смотрела на них, испытывая что-то очень похожее на зависть. Лорд Эдвард и его леди смотрелись просто идеально, словно половинки единого целого. Они пересекли холл и подошли к Анне и Робу.

— Миссис Баррет, могу я представить вам леди Элизабет Гилберт?

Анна сделала реверанс и пробормотала: