Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)

— Нет, — возразила Шарлотта. — Вот то, как существуют Лидия, и отец, и мальчики в этом доме, — это семья. Они живут все вместе, любят и ссорятся, смеются и плачут и тому подобное. — Она остановилась и перевела дух, зная, что предпринимает сейчас весьма рискованный шаг, который может навсегда разрушить ее мечту о счастье, и все же считая себя обязанной на него пойти. — Патрик, если ты собираешься опять покинуть нас, я прошу тебя больше не возвращаться. У отца достаточно влиятельных друзей, чтобы быстро оформить наш развод.

Она почувствовала, как Патрик напрягся всем телом. Руки его разжались, но он так и не дал того обещания, которое она так жаждала услышать. Вероятно, для него это вообще невозможно.

— Вплоть до сегодняшнего дня я считала, что не смогу без тебя жить, — продолжала она, стараясь быть сильной, несмотря на физическую слабость и душевную боль. — Когда я увидела тебя, то поняла, что люблю еще больше, чем прежде, что ты стал мне совершенно необходим. Но вот, после ужасной боли и мук, в нашу жизнь вошла Анни. Она — действительно чудо, как ты сказал, Патрик. Она — Божий дар для меня. И сейчас, когда я вновь обрела свою силу духа, она станет для меня смыслом всей оставшейся жизни. — Патрик легонько погладил ее по лицу, и Шарлотта не сомневалась — он почувствовал, что оно мокрое от слез. Более того, по содроганию его огромного тела ей показалось, что и он оросил ее подушку слезами в эту ночь.

— Господь свидетель, Шарлотта, — после долгого молчания обреченно сказал он. — Ты действительно самая поразительная женщина из всех ныне живущих.

Ответа не последовало, но, по крайней мере эту ночь, Шарлотта провела со своим мужем, обнимая и целуя его, наслаждаясь сами его объятиями и ласками, и мирно спала без сновидений впервые за многие месяцы.

Через неделю после того, как на свет появилась Анни и когда уже не было сомнений, что его жена и дочь чувствуют себя прекрасно и им не грозят осложнения, Патрик отправился в Сиэтл взглянуть, как идет строительство роскошного особняка, который он задумал соорудить еще задолго до того, как сам попал в Штаты. Капитан даже не взглянул на чертежи двух своих новых шхун — это могло подождать.

Усадьба располагалась на одном из холмов, которыми изобиловали окрестности Сиэтла, с видом на море. Все ее просторные, красивые комнаты будут полны света и солнца, и Патрик чувствовал себя счастливым при мысли, что Анни будет расти в таком замечательном доме. Будучи истинной дочерью своей матери, она, без сомнения, сочтет необходимым съезжать вниз по перилам, бегать босиком по навощенному паркету и всячески проказничать.

Голос Кохрана не застал его врасплох, хотя он думал, что находится в доме один.

— Скажи же мне, согласилась ли твоя любимая Шарлотта ждать тебя в этой усадьбе и принимать в свое сердце и постель, когда тебе только будет угодно возвратиться к ней с моря?

Патрик вскипел от ярости. Кохран был самым старым и самым лучшим его другом, так что без труда находил в его душе самые уязвимые места. Он повернулся к старпому.

— Нет, — холодно ответил он. — Шарлотта так разозлилась, что послала меня к черту. Она заявила, что ноги ее не будет в этом доме без меня.

— И?..

— И я не смог ей этого обещать, — вздохнул Патрик. — Мы слишком разные, Шарлотта и я.

— Боже правый, парень! — На обыкновенно добродушном лице Кохрана отразились нетерпение и досада. — Вот уж никогда бы не подумал, что ты выкажешь себя таким дурнем. Да ведь ты и сам знаешь, что без Шарлотты ты просто становишься идиотом!

Патрик отошел к одному из высоких сводчатых окон, которое начиналось от самого пола и было украшено лепными узорами. Он взглянул на гавань на водной глади сверкали солнечные зайчики.

— Она в безопасности там, у отца. И Анни тоже.

— Да просто ты боишься! — потерял наконец терпение Кохран. — Все эти долгие годы, что мы были вместе, я считал своего друга храбрым человеком, прирожденным лидером, по праву носящим звание капитана. Но теперь я вижу, что ошибался — ты всего-навсего малодушный болван.

— Черт бы тебя побрал! — брызжа слюной, вскричал Патрик. — Разве ты не знаешь, что у меня есть причины быть трусом. Уже не раз и не два Шарлотта чуть не погибла из-за моей любви к ней! А теперь еще и Анни.

— Никогда не ожидал, что смогу додуматься до такого, но я пришел к выводу, что им обеим будет намного лучше жить без тебя. Такая женщина, истинная леди, как Шарлотта, заслуживает себе в спутники жизни настоящего мужчину, а не сопливого щенка, неспособного взглянуть правде в глаза!

— Вон отсюда! — взревел Патрик, выбегая в просторный дверной проем, который должен быть входом в главную гостиную. Ею мощный голос гулом разнесся по пустым комнатам.

— С превеликим удовольствием! — язвительно отвечал Кохран, добивая Патрика холодной вежливостью своего тона. — Отправляйся в море сразу на двух своих новых судах без меня, капитан Треваррен. Я не желаю подчиняться приказам такого слабовольного чудака, как ты.