Укрощение строптивицы

— У вас необыкновенного цвета волосы, мисс О'Мэлли, — заметил он, все больше удивляя ее. Сэр Джайлс сел в кресло напротив и не спускал с нее глаз. — Я полагаю, вы унаследовали этот цвет от отца-ирландца.

— Да, сэр, — ответила она, спрашивая себя, что еще вздумается спросить у нее этому странному джентльмену.

— Как мне рассказывали, вы со своим отцом были очень дружны. Жаль, что он погиб, выполняя свой воинский долг… Трагедия в том, что его гибель была предопределена еще до того, как он отплыл из Ирландии. — Сэр Джайлс заметил, с какой силой Катрин сжала свой бокал, а взгляд ее бирюзовых глаз стал таким же пристальным, как и у него самого. — Причиной гибели вашего отца стал не злой рок, а те, кто предупредил французов, что три корабля, груженные боеприпасами, в назначенный срок отправятся в Португалию. И французы устроили им западню.

— Как… как вы об этом узнали?! — воскликнула Катрин. Нестерпимая боль, пронзившая ее сердце в тот день, когда она узнала о смерти отца, сейчас возникла с новой силой. Значит, ее отец погиб из-за подлого предательства!

— Мое дело — знать все, — ответил сэр Джайлс, тонко улыбаясь. — Можно служить своему отечеству, не надевая военного мундира. Не все враги так же хорошо видны, как на поле боя. — Взгляд его серых глаз стал твердым и решительным. — Наполеон сослан на Эльбу. Но для меня война еще не закончилась. Я буду вести ее до тех пор, пока не разоблачу всех подлых предателей, скрывающихся под маской добропорядочных людей. Это они в течение всей войны сообщали французам секретные сведения. — Сэр Джайлс отпил немного вина, наблюдая за Катрин из-за края бокала. — Человек, которого я должен разоблачить, — предатель без чести и совести, он несет ответственность за разглашение содержания документов, направленных в Адмиралтейство. В них было требование обеспечить корабли, на одном из которых служил ваш отец, эскортом для их охраны. В годы войны появилось много шпионов, работавших на Францию, но меня интересует лишь один из них, потому что я, по неосмотрительности, недооценил его. Он, в частности, виновен в смерти молодой француженки, чьи знания были бы бесценным подспорьем в раскрытии шпионской сети, действовавшей во время войны в нашей стране.

Катрин не сводила глаз с хозяина дома. Она поняла, почему сэр Джайлс, засекреченный контрразведчик, пригласил ее к себе.

— Вы думаете, что я смогу быть полезной в достижении вашей цели?

— Да, дитя мое. Как только я увидел вас, я был потрясен, насколько вы похожи на молодую женщину, которую убили, несмотря на то, что я тщательно оберегал ее, — сказал сэр Джайлс дрогнувшим голосом. — Я невольно подвел ее, и груз этой вины не дает мне покоя. Однако теперь я буду умнее и приложу все силы, чтобы подобная трагедия не повторилась. Но если вы согласитесь помочь мне, вы должны знать с самого начала, что ваша жизнь может оказаться под угрозой. — Откинувшись на спинку кресла, он с минуту молча смотрел на нее. — Теперь, прежде чем продолжить наш разговор, мне необходимо знать, обязуетесь ли вы служить на благо нашего отечества? Если все пройдет успешно, это будет местью за смерть вашего отца.

Как только Катрин ответила, что приложит все силы, чтобы оказать помощь в таком важном деле, вторая дверь кабинета открылась настежь, и в комнату вошли мужчина и женщина, которым на вид было лет по сорок.

— Не бойтесь, дитя мое, — сказал сэр Джайлс. — Я хочу представить вас мистеру Артуру Эшкрофту и его сестре мисс Маргарет Эшкрофт. Это мои самые надежные помощники. Главная роль в разработанном мною плане будет принадлежать вам, а они будут вам помогать. Есть еще один ключевой игрок, с которым я свяжусь позже. А сейчас нам надо подумать, как вы, мисс О'Мэлли, тайно покинете Бат — одна, без сопровождающих, — чтобы не вызвать ничьих подозрений.

Катрин сразу представила полную женщину средних лет и, улыбнувшись, сказала:

— А вот это, сэр Джайлс, сделать гораздо труднее, чем вы думаете!

Глава четвертая

Дэниел Росс, откинув голову на спинку кресла и положив ноги на каминную решетку, ближе к потрескивающим поленьям, с удовольствием потянулся. Его пребывание у давнего друга Гарри Дэвенса здесь, на Керзон-стрит, должно скоро подойти к концу. Прошедшие несколько недель оказались на редкость удачными и приятными по сравнению с теми лишениями и невзгодами, которые ему пришлось пережить в последние годы.

Лондону было что предложить молодому холостяку. Россу понравилось проводить время в компании тех, кто, как и он, сам, познали тяготы походной жизни и теперь прожигали жизнь в увеселительных заведениях. В этих кутежах он провел несколько вечеров и ночей, с головой окунувшись в темный омут низменных страстей. Но праздное времяпровождение было все-таки не для него. Пора было возвращаться в родной Дорсетшир и заняться домом и хозяйством.