Укрощение строптивого лига (СИ)

Неужели, это мечта глупышки Дибет? Или это мое потаенное желание блистать? Я не знала, что со мною происходит, но дикий восторг от танца пугал. Да если бы я с детства испытывала подобные чувства, стала бы примой-балериной Большого театра! Я с удовольствием кружилась, перестраивалась в сложных фигурах. А самое странное — балдела от множества завистливых взглядов! Нет, конечно, замечательно, что я не ошибаюсь, наслаждаюсь балом, но… что еще ер Агарт вложил в мою голову?

Прислушалась к ощущениям. Вроде бы прежняя. Махнув рукой, я отдалась танцу… Но ровно до того момента, когда понадобилось сойтись в центре круга и взяться за руки с другими ливрами. Как назло, справа от меня стояла неприятная дамочка. Маленькая, остроносенькая, со злобными глазками… Я хотела лишь изобразить касание, но она схватила меня за руку, и тут… послышался грохот, заглушивший музыку. Дамочка как подкошенная рухнула на пол и почему-то потемнела лицом. Танцующие замерли, однако никто не спешил помочь упавшей. Зато откуда-то из-за спины вынырнули два ловких лакея, подхватили ее под ручки и уволоки за одну из колонн.

Все смотрели на меня, а несколько дам отшатнулись. Максильен махнул концертмейстеру, и оркестр вновь заиграл… Но как только я вновь оказалась рядом с Тирсом, он вывел меня из круга.

— Вот и состоялось твое знакомство с родственницей. Пробралась все же.

Я стояла и хлопала глазами, пытаясь не расплакаться.

— Вера, ну что ты, все хорошо.

— А если бы она… она кинулась бы на меня?

— Мы всех проверяли на наличие оружия. Да и платье твое не простое, — он погладил меня по руке. — Кстати, если пожелаешь, можешь преподнести подвеску сейчас.

— Желаю!

— Конечно, не по плану, но пусть так…

Я чувствовала, что Тирс что-то не договаривал, однако расспрашивать его бесполезно, не ответит. Поэтому послушно шла за ним. К этому времени танец закончился, и пары перестраивались для нового.

Мы прошли половину залы, когда я заметила необычайную, диковинную птицу. Синяя, с алыми крыльями и таким же ярким, длинным хвостом. Она летела, а следом за ней тянулся переливающийся оранжево-алый шлейф искр. А что еще удивительно, в клюве она несла зеленую ветвь. От восторга лиеры закричали:

— Ах! Какая прелесть-вестница!

Гости зааплодировали, заглушая шум птичьих крыльев.

С другой стороны летела вторая красавица, оставляя за собой радугу. Поодаль третья. Дивное зрелище. Как настоящие жар-птицы. Следуя за Тирсом, я продолжала вертеть головой и наблюдать за великолепными магическими созданиями. Однако боковым зрением увидела, как напряженный Тирс обернулся, повел носом… и рывком дернул меня. Да так, что ткань платья хрустнула!

— Ах! — вырвалось из груди. Но Тирс даже не остановился. Напротив, ринулся вперед, истошно крича:

— Эдер! Чесотка! — но гул оваций заглушил его голос. Я обернулась и увидела, что птицы, сделав крутой вираж, летят на нас. Именно на нас.

От следующего резкого рывка я споткнулась, упала, но Тирс продолжал волочить меня по гладкому полу на подоле платья. И все же мы не успевали. Вмиг первая птица настигла нас, раскрыла клюв — и выронила ветвь…

Мир замер. Она медленно падала на меня… За долгое мгновение я успела разглядеть, как изумительно хрупки и прозрачны зеленые листья, и какой полый стеклянный стебель… Сердце замерло в ожидании неминуемой беды…

Тирс выпустил мою руку, подпрыгнул… Я упала на колени… И тело пронзил жар.

Глава 29

Занимаясь безопасностью Осеннего придворного бала, мы с Эдером спорили до хрипа. Я настаивал, что Вера — особенная ливра, и весь план в любой момент может пойти не так. Первый помощник главы тайной канцелярии не верил и считал, что я не могу совладать с какой-то изнеженной особой. Как ни пытался его убедить

— он стоял на своем. Но поездка в ремесленный район развеяла его иллюзии, что моя невеста робкая, послушная девица.

— Огонь! — хохотал он после, покручивая ус и рассказывая подчиненным, какую ливру им придется оберегать. А потом серьезно добавлял, игнорируя мои ироничные взгляды: — Такая вмиг решится на отчаянный подвиг или сумасбродную глупость, поэтому вы должны предугадывать ее поступки.

— Разве ж женщин поймешь? — возразил худой, невзрачный Нейре, один из лучших магов воды в Диртии. — Спрашивал свою: чего подарить? Ответила, что зеркальце. Я подарил! А она потом три дня рыдала, причитая, что я намеренно купил такое, чтобы намекнуть, что она уродина! Вот же ж! — и махнул рукой, предрекая безуспешность выполнения приказа.

— Поди, которое с выгибом купили? — уточнил Терзер, робкий и еще холостой, зато слывший хорошим магом воздуха. — Сами бы в него посмотрелись прежде…

И в ответ полетели гневные восклицания, что мужчины в зеркалах не любуются.

— Не отвлекаться! Думаем! — рявкнул Эдер, возвращая собравшихся к деловому настрою.

— А чего думать, — возразил Нейре. — Танцует три танца с одним, потом с другим, потом…

— С тобой. А ты плясать умеешь?

— Нет!

— Нейре! Ради Миритии ты запляшешь и запоешь, если понадобится! — недобро прищурился Эдер.